Моя жизнь
Шрифт:
Владимир Григорьевич Федоров через некоторое время привез из Петрограда чертежи новых остроконусных пуль. Я опять включился в работу и довольно быстро сделал новые модели.
Прошло порядочное время, а о пульках не было никаких известий. Меня очень волновала их дальнейшая судьба, и я время от времени опрашивал о них Филатова.
Однажды он сам пришел ко мне и оказал, что остроконусные пули на стрелковых испытаниях показали себя отлично.
Значительно возросла дальность прямого выстрела, увеличилась меткость, усилилась пробивная способность, почти втрое увеличилась отлогость
— Ну, поздравляю тебя, Дегтярев, с успехом! — и Филатов попросту пожал мне руку. — Да, чуть не забыл, сегодня вечером приедет Федоров, так что ты заходи-ка попозже ко мне, хотим тебе поручить очень важную работу, но никому ни слова, дело сугубо секретное…
Когда я вошел в кабинет Филатова, Федоров был уже там. Он пошел мне навстречу и дружески поздоровался, крепко пожимая руку.
— Садись, Дегтярев, — пригласил Филатов. — Владимиру Григорьевичу нужен хороший мастер, хочешь с ним работать? Будете мосинскую винтовку переделывать на автоматическую.
Предложение это было для меня столь неожиданным, что я растерялся и молча стоял, теребя картуз, не находя нужных слов.
— Ну что ж ты, брат, неужели недоволен? — спросил Филатов.
— Очень доволен, ваше высокоблагородие, и рад стараться всей душой, — выпалил я, не переводя дыхания.
— То-то же. Ну, подойди поближе.
В. Г. Федоров (1914 г.)
Я подошел к столу, где лежал чертеж первого русского автомата.
— Предупреждаю, работа сложная и строго секретная, никто кроме вас с Федоровым не должен об этом знать, понял? — сказал Филатов.
— Так точно, понял!
— Всю работу будешь делать один. Справишься?
— Постараюсь, ваше высокоблагородие.
— Вот и отлично.
Федоров, обняв меня за плечи, стал не торопясь объяснять, что и как нужно делать поначалу.
Мне отвели отдельное место в мастерской, дали лучшие инструменты, и работы начались.
Федоров еще раз объяснил мне, какие детали делать, оставил чертежи, а сам уехал в Петербург.
Наши встречи были редкими и короткими. Но я всегда все его задания выполнял точно и аккуратно, что очень радовало Владимира Григорьевича.
И чем больше мы работали, тем лучше понимали друг друга.
Федоров по годам был несколько старше меня. По званию же он был офицер, а я бывший солдат. Но между нами установились хорошие, я бы сказал, товарищеские отношения. В лице Владимира Григорьевича я встретил человека редких знаний и не менее редких конструкторских способностей.
Эти качества сочетались в нем с мягким характером и добрым, отзывчивым сердцем.
Он быстро угадал мою тягу к знаниям и к изобретательству и посвящал меня в тайны оружейной автоматики.
В каждый его приезд мы успевали не только обсудить все вопросы, связанные с моей работой по автомату, но и поговорить о заграничных автоматических системах, которые Владимир Григорьевич
Работал я с большим увлечением. Подчас мне было трудно, нужна была срочная помощь Федорова, а он приезжал только раз в неделю. Обратиться к кому-нибудь из мастеров я не имел права, и поэтому некоторые технические вопросы приходилось решать самостоятельно.
Федоров внимательно относился к моим предложениям и не раз с похвалой отзывался о них. Это меня очень радовало и ободряло.
Особая важность переделки мосинской винтовки в автоматическую состояла в том, что в случае успеха такая конструкция дала бы громадные экономические выгоды. Ведь в то время у нас было свыше 4 миллионов этих винтовок. Раньше чем предлагать новую автоматическую винтовку, каждый конструктор должен был переделать мосинскую винтовку в автоматическую.
Однако чем больше подвигалась моя работа над автоматом, тем яснее становилось для нас, что винтовку Мосина переделать на автоматическую невозможно из-за внешней коробки, в которую был помещен ствол. Система оказалась очень громоздкой и тяжелой.
От переделки мосинской винтовки пришлось отказаться.
Федоров предложил новую, совершенно оригинальную конструкцию автомата.
Нельзя сказать, чтобы к изобретательской деятельности молодого офицера начальство относилось поощрительно. На работы по изобретению первой русской автоматической винтовки было ассигновано только 500 рублей, хотя иностранцам выплачивались миллионы.
Но, несмотря на это, Федоров смело взялся за дело, а в моем лице он нашел верного и преданного помощника, всю жизнь мечтавшего о такой именно работе.
Однако, чтобы сделать новый автомат, требовалась длительная, упорная работа. Но меня это не страшило.
В Федорове я нашел настоящего учителя и друга. Работать с ним было для меня наслаждением. Оба молодые, смелые и решительные, мы упорно пробивались к цели, мужественно перенося неудачи и разочарования. И, пожалуй, главным успехом в нашей работе была все возрастающая и крепнущая дружба.
Мы делаем автомат
В основу ее был положен принцип подвижного ствола. Однако затвор двигался прямолинейно, а не с поворотом. Сцепление его со стволом производилось без посредства ствольной коробки, с помощью двух боковых симметрично расположенных личинок.
При выстреле пороховые газы своим давлением отбрасывали назад затвор и сцепленный с ним личинками ствол.
Это совместное движение затвора и ствола продолжалось, пока выступы личинок не упирались о выступы на неподвижной коробке, тогда затвор освобождался и отбрасывался назад, сжимая находящуюся сзади возвратную пружину, которая одновременно с подачей в ствол нового патрона возвращала затвор на место.