Моя звёздная болезнь
Шрифт:
— Ну и что ты застыл или застыла, уж извини, не знаю какого ты пола! Либо жри уже, либо отпусти!
Зверюга на подобное едва заметно фыркнула, после чего демонстративно осталась возлежать на мне. Так, кажется она все-таки разумная.
— Слушай, ну ты же явно тшахесс, да? И зачем такому умному, красивому и благородному зверю я? И хозяину твоему, кем бы он ни был, я тоже не пригожусь, я же это…сумасшедшая, да!
После этого на меня взглянули с явным скепсисом на звериной морде, отчего я точно убедилась в том, что зверюга меня понимает и знает межгалактический язык, на который я от стресса перешла, напрочь забыв о муунском.
— Нет,
В нашу со зверюгой идиллию неожиданно вмешался шеф:
— Эрин, если б я знал, что ты и с диким зверьем общий язык сможешь найти — давно бы отправил тебя на Ниару, а то наше посольство там постоянно пожирается местными.
— К двумипостасным не полечу! — разом окрестилась я от таких планов, — У них женщина — всего лишь самка, так что меня даже слушать не станут!
— А девственница, как ты помнишь, священная самка, — с явной иронией в голосе напомнил шеф, — Потому, тебя там не только послушают, но и на ручках потаскают, на пьедестал возведут, головы врагов к ногам принесут…
— А потом торжественно женят на каком-нибудь самце, — мрачно закончила я за начальство. Перспективы…не впечатляли, а ведь ехать все равно, видимо, придётся, так как просто так эту тему Лингвист бы не завёл.
Зверюга, внимательно прислушивающаяся к разговору, недовольно оскалилась и одной лапой придавила меня к земле, тем самым намекая, что никуда я отсюда не уйду.
— Да мне от таких перспектив даже как то Мууну покидать не хочется, — честно призналась я ей.
Зверь ответить мне не мог, но вместо него это сделал шеф:
— А придётся. Девственниц у нас в управлении практически нет, так что ты ценный кадр, а договор с Ниарой нам очень нужен, в связи с тем, что там нашлись залежи киланита, из-за которого наши двигатели в космолетах и работают. Так что либо мы, либо Керастад, потому по возвращению на Маркарт начнём готовить тебя к миссии.
Зверюга на это лишь фыркнула, с насмешкой глядя на меня и будто говоря «Ага-ага, пусть мечтают».
Увы, продолжить столь интересный диалог мне не дали. Где то вдалеке послышался детский крик, отчего тшахесс разом навострил все четыре уха, после чего рванул в чащу. Я, конечно же, побежала следом. Зверюге я не доверяла, потому спасать ребенка решила сама. В ухе раздавались громкие вопросы шефа, но я лишь выдохнула:
— Там ребёнок в опасности.
И да, шеф разом замолчал. Дети были главной ценностью Маркарта, потому что в своё время очень многих вывезли на тот самый Керастад. Так называлась сеть планет жесткого тоталитарного типа правления. Это невероятное развитое, в техническом плане, государство стояло первым во всей галактике по техническому прогрессу и достижениям. Большинство населения там представляли киборги — искусственно созданные когда то давно на основе человеческого генома живые машины с невероятным интеллектом, превосходящим все человеческие показатели. Несколько
Как раз после этой ужасной трагедии мы начали развиваться нереально большими темпами, создали сильнейшую в мирах систему подготовки боевых и других специалистов, основали министерство по внешней политике и принялись расширяться за счёт вступления в межгалактический союз. За сотню лет Маркарт скакнул так, что стал одной из ведущих планет в системе Содружества. С тех пор между нами и Керастадом царит холодная война, и многие силы нашего департамента брошены на то, чтобы не дать им усилиться, а также прекратить вывоз людей из других планетных систем. Получалось у нас это вполне неплохо.
Впрочем, кажется, я отвлеклась. Дети являлись одной из сверхценностей для Маркарта потому мое безрассудное стремление спасти ребенка шеф никак не прокомментировал, так как любой из наших на моем месте поступил бы также.
Хорошим ориентиром мне служил белый силуэт тшахесса, потому как вскоре мы вывалились на поляну и…я остолбенела. Огромная чёрная чешуйчатая тварина на высоких поджарых лапах с большими когтями, двумя длинными хвостами с острыми жалами на концах выглядела смертельно опасно. Тем слабее и хрупче на ее фоне смотрелся маленький чумазый мальчик, спрятавшийся среди корней дерева и громко кричащий от ужаса и боли, так как тонкая ручка его уже была исполосована острыми когтями.
Чёрная тварь бесновалась и пыталась выцарапать из-под корней ребенка, и на наше появление даже не обратила внимание. Зато увиденное жутко не понравилось тшахессу, потому что с утробным воем он ринулся вперёд. Два зверя мгновенно вцепились друг в друга, стараясь пробить толстую чешую и добраться до менее защищённого горла. Я же, воспользовавшись ситуацией, кинулась к ребёнку. Тот, при виде меня, ожидаемо шарахнулся в сторону, забравшись ещё глубже, потому, постаралась как можно мягче произнести:
— Тшхэтте, тэ ссерсээ, тшхэтте, — что с муунского звучало как «все хорошо, мы тебя спасаем, всю хорошо».
Поняв, что эта странная тётя говорит на его языке, малыш перестал так сильно отодвигаться и неожиданно для меня произнёс:
— Эттэ-дэ.
«Два» — разом перевела я и мгновенно насторожилась. Что он имел ввиду? Зверей…двое?
Ответ я получила практически сразу, потому что откуда-то сверху на меня прыгнуло очередное чудовище. Уклонилась чисто на рефлексах и то, острый хвост с жалом оставил на руке красную, набухающую кровью царапину, отчего конечность сразу начала неметь. Вот только паралитического яда мне для полного счастья не хватало!