Моя звёздная болезнь
Шрифт:
— Эту страхолюдину?! — разом подскочила я, в ужасе глядя на сидящую недалеко зверюгу, — А можно это как-то вернуть обратно, а?! Мне что-то совсем не нравится перспектива провести все дни своей, несомненно, долгой жизни с ЭТИМ под боком…
Животинка, будто прекрасно понимая мою речь, оскорбленно фыркнула и развернулась ко мне задницей, всем видом показывая, где она видела меня и всю ситуацию в целом.
Подняв ошарашенный взгляд на Эшериса, я столкнулась с веселым выражением разноцветных глаз и подтверждением:
— Да, она тебя понимает.
— Так это ещё и самка?! — страдальчески
«А сама-то ты тоже не самец» — обиженно пролетел в голове голос…не мой.
В ужасе уставившись на гранд-лорда, я сипло прошептала:
— Кажется мне нужно к психотерапевту….у меня голоса в голове!
— Вероятно, с тобой говорит твой тшахесс. Удивительно только, что инициатором общения стала она, потому что обычно нам необходимо выстраивать контакт со своим связанным, а не наоборот.
«Просто все их связанные — самцы, а они особо умом не блещут» — доверительно сообщил мне голос…тшахесса, которая даже развернулась ради такого случая, — Но я умнее, я лучше. Тебе повезло».
— Не сказала бы… — ответила немало ошарашенная я, после чего обратилась к единственной своей опоре в столь сумасшедшей ситуации, — Разве такое возможно?! Я же мало того, что взрослая, так ещё и женщина!
— Я тоже не думал, что подобное возможно, но как видишь… выживаемость в случае проведения ритуала во взрослом возрасте составляет один процент из ста, так что тебе повезло. Ты первая женщина, которая имеет на Мууне своего связанного. Как ты преодолела темную пелену?
После этого вопроса я с подозрением взглянула на мужчину. Откуда он узнал о темной пелене, что накрывает сознание? Или это нормальное явление? А, впрочем, не доверять ему я просто не могу, после того сколько времени он провёл рядом, не давай упасть в пучину безумия. Поэтому я довольно честно ответила:
— Твой голос. Он не давал мне упасть и вёл к свету.
Кажется, мой ответ кое-кого до безобразия обрадовал, и хоть от меня попытались скрыть собственную реакцию, но самодовольная улыбка, на миг мелькнувшая на мужских губах, мне нисколько не померещилась! И от этой улыбки где-то в груди разом потеплело. Странная реакция для меня, но над причинами даже задумываться не стала.
С минуту мы смотри друг на друга не в силах оторваться и…улыбались. И, кажется, в этот момент я была самой счастливой на свете. И вот это… напугало, потому зрительный контакт я разорвала первой и спросила:
— И что…дальше?
— Дальше? — разом помрачнел мужчина, — А дальше я научу тебя взаимодействовать с тшахессом, проверю, чтобы ваша связь тебе не навредила и…отпущу.
Сказать, что я обалдела, это ничего не сказать!
— Отпустишь? Вот так просто? А как же все твои речи о том, что я болезнь и мешаю тебе жить?
Пару минут он молчал, вероятно, подбирая слова, после чего криво усмехнулся и произнёс:
— Ты, правда, болезнь, Эрин. Страшная нейроинфекция, которая поглотила весь мой мозг до такой степени, что твои страдания я стал воспринимать сильнее, чем свои собственные. Я один раз уже силой притащил тебя сюда, и к чему это привело? Ты едва не погибла, стараясь оказаться от меня как можно дальше. На Маркарте есть
— Ты сам то веришь в то, что говоришь? — шепотом спросила, чувствуя непонятную горечь.
— Нет, — честно ответили мне, — Но другого выхода я не вижу. Тебе нужно поесть. Подожди, я скорее вернусь.
Вслед за вышедшим из комнаты мужчиной, меня, кажется, покинуло все самообладание. Руки затряслись, а в горле встал неприятный ком приближающейся истерики. Как не странно, все прекратила зверюга, одним плавным движением запрыгнув на постель и, глядя на меня любопытными желто-оранжевыми глазами, заметив:
«И что ты нос воротишь? Самец отличный, сильный, и запах его тебя привлекает. Соглашайся на брачные игры, у вас такое потомство сильное получится…»
— Э, остановись! Мы же не звери, в конце то концов, какие брачные игры? Тем более, здесь все сложно…
«Было бы сложно — от тебя б не пахло за версту возбуждением, которое, между прочим, не я одна ощущаю» — ехидно прокомментировала эта…выхухоль.
Вот после подобного истерить совсем расхотелось, после чего, с подозрением глядя на животное, я полюбопытствовала:
— А ты чего такая человечная? Помнится, в лесу у тебя кроме инстинкта пожрать ничего в голове и не было, а сейчас ты как то странно демонстрируешь высшие человеческие эмоции…
«Если б я знала!» — мрачно отозвалась моя тшахесс, — «Сама не понимаю, что происходит, жила себе спокойно, никого не трогала, а потом на пороге моей жизни появилась ТЫ! Несколько дней меня крутило такой болью, что я искренне жалела, что не умерла, потом неожиданно очнулась и начала ДУМАТЬ. Пришла в ужас, от того что думаю, впала в панику и меня быстро накачали какой то дрянью, и я заснула. Когда очнулась уже во второй раз, знала всю твою жизнь наизусть, а также поняла, что приобрела твои повадки и характер. Потом мы мило побеседовали с Рхэшом, и он мне многое объяснил, так что, с одной стороны я тебе благодарна — теперь я никогда не буду одна, мне не придётся жить по законам джунглей, голодать и прятаться. С другой стороны, без сознания жить как-то легче было…»
— Офигеть… — единственное, на что меня хватило. Новая информация не укладывалась в голове, а сам факт того, что я разговариваю с животиной, которая каким-то необъяснимым образом приобрела сознание, вообще приводил в ужас. Нет, я знала, что в наших научных лабораториях проводились опыты над животными, старались привить им разум, но, насколько я знаю, все эксперименты заканчивались провалами. Единственное, что удавалось, переместить мозг людей в тела животных, и то, долго такие индивиды не жили, потому что тело было не рассчитано на такую сложную нервную систему. Поэтому, единственными говорящими животными на Маркарте были роботы с небольшой функциональной системой, и киборги. Последних вообще были единицы, так как примером служила давняя ситуация на Керастаде, потому разработками в сфере искусственного интеллекта у нас старались не заниматься.