МОЯ. Не отдам!
Шрифт:
Твердые мужские губы касаются моего уха, я с трудом заставляю меня сдержать стон.
Мы так близко. Я чувствую его запах. Он пахнет свежо и пряно, мощно и в то же время тонко. Будоражит обоняние мускусными нотками разгоряченной кожи. Его аромат дразнит меня, от его грубой силы и уверенности которую Дан излучает, покалывает все тело. И голова… Она кружится, будто наполнена сладким ядовитым дурманом.
— А если я откажусь?
— Это ничего не изменит.
Он сообщает это спокойным, уверенным голосом, и мы оба знаем, понимаем,
Есть в нем какая-то уверенность и несокрушимость. Его слово — камень. Его слово — действие.
— У меня все болит. Болит после вчерашнего, — решаю еще немного схитрить.
— Тело болит?
Его большие ладони прогуливаются по всему моему телу. Он гладит спину, талию, спускается к заднице, сжимая ее, потом скользит ладонями вверх и стискивает грудь, накрыв ладонями с двух сторон.
Большие пальцы Дана поглаживают затвердевшие соски по кругу, неспешно.
Между бедер все сводит от потребности, чтобы это продолжилось и прекратилось, снова продолжилось, и снова прекратилось.
Сумасшествие какое-то!
— Да, ты напряжена. Думаю, с этим надо что-то делать. Но не сейчас. Очевидно, сейчас у тебя все мысли о предыдущем дне. О нашем завтраке, — снова накрывает мой подбородок, куснув, ввсасывает кожу.
Вторая рука вновь опускается. Пальцы скользят по внутренней стороне бедра. Движутся вдоль опасной линии, не прикасаются к пульсирующей точке.
Но изводят…
Нет прямых касаний, и от этого должно быть легче.
Но всякий раз, когда его пальцы так близко, так чувственно скользят, меня сжимает и накаляет, тело распаляется еще больше, и в очередном заходе, очевидно, просто сойдя с ума, я начинаю ерзать, и его пальцы чуть-чуть меня задевают.
Мгновенно рождается искорка, стон рвется с губ.
Глаза закатываются от удовольствия.
И от стыда.
От щемящего стеснения.
Боже, больше так не буду. Нет, не буду…
Но очередное касание. Его пальцы замирают, просто замирают на чувствительном, разгоряченном узелке плоти и ничего не делают. Совершенно.
Сбрендивший пульс со всего тела скатывается и стремится комком именно туда, в ту самую точку, где нагло прижатые мужские пальцы просто бездействуют, но…
Постепенно усиливают нажим.
По капле добавляют.
Дан лишь немного усиливает давление, а мое тело отвечает искрами и фейерверками, томящимися в ожидании.
Пытка бездействием и жаждой. Жаждой с моей стороны и бездействием с его стороны. Но эти пальцы так близко — крепкие, длинные, сильные пальцы…
Облизываю пересохшие губы, лицо Дана дрожит, расплывается, приближаясь.
— Хочешь — возьми. Позволь себе, — роняет глухим, сиплым шепотом на ухо, взламывая все мои установки и принципы.
Бедра дрожат и, сходя с ума от напряжения, совершают рывок.
Отчаянно мажу промежностью над мужской ладонью.
— Вот так.
Резко вперед и мучительно долго назад.
Довольно.
— Еще… Ты хочешь.
Нет.
Но
Бедра конвульсивно, в жаркой агонии движутся навстречу мужским пальцам.
Снова и снова нахожу напряженным телом ту самую точку, в которой наслаждение пульсирует и расширяется волнами.
Вторая рука Дана ласкает мою грудь, забавляется с сосками, добавляя остроты.
— Дааа… — стону в голос.
Едва не срываюсь, цепляюсь пальцами за крепкие плечи Дана для большей уверенности и устойчивости в своих движениях.
О стыде не думаю. О безопасности — тоже.
Вообще ни о чем не думаю, забывшись окончательно.
Все ближе и ближе к самому краю.
— Блять… Нереально!
Дан хлопает меня по заднице и прижимает к себе на мгновение, я разочарованно стону: очередная спираль удовольствия оборвалась.
— Дан… Даааан! — почти требую.
— Сейчас.
Он приподнимается, но ненадолго, снова опускается и шепчет мне в шею.
— Давай. Добавим удовольствия. Тебе будет вкусно… — и, подняв под попой, опускает, усадив пульсирующей щелочкой на…
АЙРИН ЛАКС - МОЯ! НЕ ОТДАМ - ССЫЛКА!
Глава 13
Глава 13
Ника
— О боже… — выдыхаю.
Между складочек вонзается толстое, твердое копье.
Пальцы Дана покручивают мой клитор, сводя с ума ритмичной лаской. Я словно балансирую на самой вершине, боясь потерять контроль. Пальцы беспомощно скребут ткань футболки Дана. Я цепляюсь за него изо всех сил.
— Телом к телу приятнее, да? — замечает он и останавливается.
Чтобы снять футболку. Мне приходится откатиться немного назад, и между нами оказывается его пульсирующий, твердый член. О боже… При ярком свете он кажется совсем другим, и я не могу не пялиться, разглядывая длинный прямой ствол с покрасневшей головкой, выделившей смазку.
И он обрезан.
— Ты мусульманин?
— Что? — загибает светлую бровь. — Не видела обрезанных не мусульман?
— Но зачем?
— Мы будем обсуждать вопрос моего согласия в возрасте, когда моего согласия никто не собирался спрашивать, или займемся более приятными вещами.
Я отползаю назад на пятой точке. Сделать это невероятно сложно само по себе, плюс мои бедра сильно напряжены, а промежность словно налита горячим свинцом.
— Какая ты забавная… — замечает он, настигнув меня в два счета. — Поднимайся с пола.
Стоит ли говорить, что следом за его предложением подняться с пола следует действие: Дан сам меня поднимает, обхватив под попой.
Движение резкое и быстрое, мне приходится обхватить его торс ногами — это происходит автоматически и так ладно, будто мы много раз проделывали это. Дан одобрительно угукает, хлопнув меня по заднице.