Шрифт:
Глава 1
120 лет назад
Юстис
— На колени! — грозный голос отца прогремел в храме и тут же смолк, оставляя после себя послевкусие безысходности. Сжав зубы сильнее, я опустился перед алтарем Селены — богини ночного светила, что разгоняет тьму, дарую путникам возможность спастись от чудищ, живущих в их душах.
— Рубаху!
Без возражений стянул одеяние через голову и, скрутив рукав в небольшой валик, запихнул его себе в рот. В десять лет я хорошо
После таких нравоучений он строго-настрого запрещал кому-либо входить в храм, ведь с кровью, что стекала по спине, из меня выходили грехи. И чем дольше это длилось, тем чище становилась моя душа.
Сегодня все обстояло иначе.
Отец обошел вокруг меня и, заслонив собой богиню, резким движением вырвал изо рта рубаху, откидывая ее в сторону.
Медленно выдохнув, Яннис наклонил голову сначала в одну сторону, потом в другую. Услышав характерный хруст шеи, я вздрогнул. В этом звуке было что-то опасное, он не предвещал ничего хорошего. И это с условием, что я и так готовился к худшему.
— В тебе столько тьмы, Юстис.
Король Эрии, завоеватель и пленитель Восточных людей, Кровожадный правитель всех половинных земель, говорил со мной вкрадчиво, не выражая никаких эмоций. Несведущий решил бы, что мне нечего бояться — это просто разговор отца с сыном. Но нет… Я-то знал, что с точно таким же выражением лица Яннис шел на войну.
— Я не слышу! — удар хлыста по груди наполнил легкие раскаленной лавой. Завалившись назад, я стал хватать воздух ртом, но боль мешала. Нежная кожа моментально лопнула, выпуская первую порцию крови. Первую… Но не последнюю.
— Я. Не. Слышу!
Отец замахнулся, но я, наконец, нашел в себе силы произнести:
— Тьма во мне. Рожденный женщин-н-ной, я несу в себе бесславие. По венам моим беж-жит кровь, наполненная грехом. Я грешен по сути с-с-своей.
Дальнейшие слова встали поперек горла, не желая покидать глотку, а все потому, что я знал, что за ними последует.
— Дальше. Я считаю до трех! Один… Два…
Превозмогая боль и не обращая внимания на кровь, стекающую по груди, я подскочил к босым ногам Янниса и поклонился в них.
— Излечи меня, отец!
Свист хлыста был ответом на мои мольбы. Прошлые раны еще не успели зажить, но я стиснул зубы, не позволяя ни единому звуку отразиться от стен храма. Это единственное, что я мог контролировать в своей жизни. И с каждым разом мне это удавалось все лучше.
— Никогда… — Удар. — Не смей… — Сдавленный сип. — Разговаривать… — голос отца полнился тайным удовольствием. Он наслаждался процессом и даже не пытался скрыть это. — С попрошайками! — Еще один удар. Мраморный пол храма стал скользким от моей крови. —
Я слушал Янниса, пытался впитать в себя его нравоучения, как некогда тот впитал их от своего отца. Только так я стану достойным наследником. Только так смогу управлять великой страной.
— Ты выше обычных смертных, Юстис. Запомни это!
А дальше последовала череда сильнейших ударов хлыстом, металлический запах наполнил пространство, и я провалился во тьму с мыслью, что стану Величайшим правителем из всех, что до этого ступали по землям Экресса.
Глава 2
Настоящее время
Калиста
— Нет! Нет! Нет! — Я стояла возле портала, прижимая к груди клубок самой Первейшей мойры, и смотрела на серо-белые вихры, закручивающиеся воронкой. — Мне конец!
В горле образовался комок, и я почувствовала сильное волнение в груди, сопровождающееся шумом пульсирующей крови и легким головокружением — кажется, я сейчас лишусь чувств.
— Конец — это еще мягко сказано, — крякнул в моих руках клубок, чем только сильнее распалил бурлящую внутри панику.
— Может, — С трудом сглотнув, я осмотрелась по сторонам. — Может не все так страшно? Я ведь не специально. И… И… Это ты во всем виноват!
Так его, Калиста, лучшая защита — это нападение. Наверное.
— Я?
— Ты! Если бы ты выполнял свою работу…
— Да как ты смеешь на меня наговаривать, Последняя? Я Клото — клубок самой Первейшей, созданный ее руками из пряжи бытия. Мне нет равных!
Так-то все оно так, он действительно был лучшим созданием Первейшей мойры. Однако Клото кривил душой, а точнее множеством душ, что умещались в его пряже — именно сегодня, стоило моим сестрицам покинуть Прядильню, клубок перестал плести. А я ведь была за главную. Впервые после ухода Первейшей мне доверили столь важное занятие. И вот что из этого вышло.
— Нужно срочно вызвать Ильдивергу.
— И сказать, что упустила душу?
Я тут же зажмурилась. Клубок бил по самому больному. В голове сразу всплыл наш с сестрицей последний разговор:
— Только ничего не трогай, Кали. Следи за тем, как плетутся нити, развязывай узелки во-о-он теми палочками… Но не руками… — Ильдиверга для пущей убедительности помахала указательным пальцем. — Поняла? Ну, вот и славно. А если что-то пойдет не так… Лучше, чтобы такого не было, Последняя.
И так посмотрела на меня, что я забыла, как дышать. Сестрица умела казаться жуткой.
Сильфрида тогда синхронно с ней кивнула, поддерживая старшую сестру. Они вечно действовали сообща, как единое целое или как единый организм. А все потому, что появились из тьмы бытия одновременно, крепко держась за руки.
— Нельзя ей знать… Харибда! — выругалась и, зажав ладошкой губы, посмотрела на притихший в другой руке клубок. — Клото, если Первейшая узнает, что я упустила ее душу, то она не даст пройти мне Посвящение.
— Знаю, — как ни в чем не бывало заявил клубок.
— А сестрицы обязательно все ей расскажут.