Мозаика (книга первая)

Бояндин Константин Юрьевич

— Останьтесь, — эль–Неренн подошла к проигрывателю. — Вы ведь это уже видели, Виккер. Вы записывали?

Виккер кивнул.

— Я буду на кухне, — инспектор вышел и закрыл за собой дверь.

— Я тоже, — Хольте некоторое время колебалась, затем встала и направилась к двери.

— Согласен, — Виккер кивнул. — Позовите нас, когда будет можно.

– - -

— Это и есть Аголан Рекенте? — инспектор приостановился на пороге. Последний кадр висел в воздухе — голографическая развёртка. Девочка, серьёзная и сосредоточенная,

смотрела — вероятно, прямо в объектив. — Смотрите, какая важная. Вся в бабушку.

Хольте вошла и споткнулась на ровном месте. Медленно подошла к «призраку» — изображению девочки, подняла взгляд.

— Это Аголан? — она взглянула в лицо Виккера. Тот кивнул. Хольте присела перед изображением, глядя в лицо Аголан. Обошла изображение, вновь присела так, чтобы встретиться взглядом с фантомом.

— У неё есть родинка… на шее, вот здесь? — Хольте повернулась лицом к эль–Неренн. Девушка кивнула.

— Совсем маленькая, чуть выше ключицы, — подтвердила она. — Что такое, Хольте?

Хольте подошла к проигрывателю, вынула из кармана небольшой кожаный футляр — там она держала визитки и прочие карточки — вынула крохотную кассету — «монетку».

— Можно? — спросила она, указывая на проигрыватель. Эль–Неренн кивнула. Хольте заменила кассету. Попала в гнездо не с первого раза — инспектор отметил, что руки её дрожат.

Изображение возникло в воздухе. Лас–Тесан — в тех самых апартаментах, осознала эль–Неренн. С книжкой в руке. Такая же сосредоточенная, губы поджаты, глаза прищурены. В лёгкой куртке — видимо, как раз перед отъездом.

Инспектор присвистнул.

— Ну и дела, — заключил он. — Это ваша дочь, Хольте? Та, о которой…

— Да, — резко ответила Хольте и выключила проекцию. Забрала «монетку». Вернулась в кресло, взяла бокал и осушила его, залпом.

— Сходство поразительное, — согласился Виккер. — Я знаю, о чём вы подумали, Хольте. Но не могу устроить вам встречу с Аголан.

— У неё брали кровь на анализ, — подал голос инспектор. — Тогда, в ночь на Новый год. Я не уверен, что результаты…

— Могли и сохраниться, — согласился Виккер. — Я постараюсь выяснить. Но прошу, инспектор — это необычайно тонкий лёд. Идите очень аккуратно. Пока дом Рекенте охотился за эль–Неренн, ситуация казалась мне понятной. После сегодняшнего разговора с Берроном — уже нет.

— Интересно, что там, — эль–Неренн бросила на стол банковскую карту Рекенте. — Точнее, сколько.

— Сейчас узнаем, — Виккер поманил её к себе, положил портфель на журнальный столик. Извлёк оттуда чёрный «пенал» — блок связи — и два полупрозрачных коврика. Из одного получился экран, из другого — клавиатура. — Вставьте её вот сюда.

На экране возникла эмблема Государственного Банка.

— Приложите палец… любой, вот сюда. Сейчас всё увидим.

Изображение изменилось. Инспектор и Хольте встали, подошли поближе.

— Триста тысяч, — медленно произнёс инспектор. — Моя пенсия за сорок лет. Ну почему меня никогда не подкупали?

Лицо эль–Неренн

окаменело.

— И я что — могу забрать эти деньги? Прямо сейчас?

Виккер пожал плечами.

— Счёт на ваше имя. Открыт — смотрите — в новогоднюю ночь. Перевод совершён тогда же.

— Липа, — заявил инспектор презрительно.

Виккер отрицательно покачал головой.

— Вряд ли. Я видел такое и раньше.

— Это смешно, Виккер. Откуда она могла знать, что ей потребуется…

— Не знаю, — Виккер провёл ладонью по клавиатуре, погасил экран. Вручил карточку эль–Неренн. — Деньги ваши, теарин. Я знаю, что мы, четверо, связаны с Рекенте сильнее, чем хотелось бы, — он явно колебался. — В ту же ночь, уже после того, как вы уснули, теарин, у меня был разговор с покойным Берроном. Долгий. Не стану его пересказывать. Вот, — он вынул из портфеля тяжёлый чёрный куб — мини–сейф. Долго колдовал над ним, прежде, чем тот открылся.

— Это я получил от Беррона, — он показал карточку. — Не от него лично, конечно. Анонимно. Но он намекнул, более чем прозрачно. Смотрите, — он вставил карточку в гнездо, набрал что–то на сенсорах.

— Пятнадцать миллионов, — произнёс инспектор шёпотом. — Великое Море! И вы их не тронули?

Виккер усмехнулся, покачал головой, убрал карточку. Спрятал в сейф.

— Я наёмный работник, инспектор. Мои услуги можно купить. Меня самого тоже пытались купить — несколько раз. Предложение Беррона было самым щедрым.

— Спасибо, Виккер, — эль–Неренн подняла голову. Хольте, которой самой было не очень хорошо, увидела на лице девушки то же выражение, что было предыдущей ночью — безнадёжность. — Что он хотел?

— Вас, теарин. От меня требовалось на пять минут отлучиться из дома. Позвонить в полицию, сообщить о похищении. Беррон любит… извините, любил говорить откровенно. Прямым текстом.

— Хватит, — эль–Неренн встала. — Хватит о Рекенте. Свет на ней клином не сошёлся. Инспектор, простите… Можно мне где–нибудь немного полежать?

— Да, конечно, — инспектор поднялся. — Хольте, не поможете? Женская половина слева по коридору. Там, правда, беспорядок — я ведь один живу.

* * *

— Что–то подсказывает мне, — Тигарр устроился поудобнее в кресле, — что мы встречаемся не в последний раз. Как она, Хольте? Спит?

— Спит, — подтвердила Хольте. — Свалилась на ходу. Пришлось раздевать уже спящую. Перенервничала.

— Ваша очередь, инспектор, — Виккер налил себе ещё вина. — Расскажите, зачем вам нужны были подробности её бегства? Что за картину вы упоминали?

— Это моё личное расследование, — Тигарр пригладил волосы. — На убедительную версию не потянет. Слишком мало фактов. Вкратце: её направили сюда. Специально. И не одну — кто–то здесь помогает ей. Не считая нас троих. Не удивлюсь, если сама она об этом не знает и даже не догадывается.