Мозаика Парсифаля
Шрифт:
– Да, я знаю, – ответил Пирс, убирая ручку во внутренний карман своего темного в полоску пиджака. – Записи помогают мне лучше осмыслить проблему. Я не собираюсь уносить их с собой.
– Весьма рад, – произнес президент, – потому что я все равно не позволил бы вам это сделать… Осмыслить вам надо многое, а времени у вас мало, господин заместитель. Как вы собираетесь действовать с русскими?
– Осторожно, – ответил «крот». – С вашего разрешения я намерен подтвердить часть их подозрений.
– Вы сошли с ума, – заявил генерал.
– Простите, генерал, но это будет весьма
– И как вы думаете это сделать? – прищурился Беркуист.
– Надо признать, что Мэттиас заболел от перенапряжения. Все остальное – гигантское преувеличение, включая фантастические диагнозы. Ему приказано отключиться от дел на несколько недель. Только и всего. Остальное же – слухи и дикие сплетни, которые постоянно сопровождают людей калибра Мэттиаса. Не забудьте, они помнят о Сталине. Задолго до его смерти многие в Москве полагали, что вождь сошел с ума и что этому якобы имеются медицинские подтверждения.
– Замечательно! – воскликнул посол Брукс.
– Но они не могут игнорировать и другие источники, – произнес Хэльярд. Видно было, что он готов согласиться с послом, но стратег взял в нем верх. – Утечка информации от режимов, с которыми в последнее время вступал в контакт Мэттиас, все же имела место, и сведения достигли наших противников.
– В таком случае им придется быть со мной более откровенными. Я пытаюсь рассматривать каждый случай отдельно. Им придется связываться с Москвой, чтобы перепроверять источники. Это позволит нам выиграть время. – Пирс повернулся к Беркуисту. – А время, господин президент, волнует меня больше всего. Поэтому чем скорее я смогу вернуться в Нью-Йорк и попросить, нет, потребовать встречи с советским послом, тем больше шансов заставить Советы снять палец с роковой кнопки. Я уверен, они меня выслушают. Не могу гарантировать, что это продолжится долго, но некоторое время… несколько дней… неделю они слушать будут.
– Здесь неизбежно возникает один вопрос, – произнес Эдисон Брукс, уперевшись локтями в стол и сплетя аристократические холеные пальцы под подбородком. – Почему вы уверены, те, что будут общаться с вами, не обратятся напрямую к тем лицам, которые непосредственно отвечают за разрешение кризисных ситуаций здесь, в Вашингтоне?
– Мне бы тоже хотелось это услышать, – добавил Беркуист. – Тем более что телефон для таких случаев – всегда не более чем в пятидесяти футах от меня.
Артур Пирс ответил не сразу. Он перевел взгляд с президента на посла и обратно.
– Мне трудно объяснить без того, чтобы не показаться самонадеянным или чересчур амбициозным. Заверяю вас, что эти качества мне не присущи.
– Мы верим, – сказал Беркуист, – но хотим все же услышать вашу точку зрения.
– При всем моем уважении к нашему послу в Нью-Йорке, а я искренне считаю, что он чрезвычайно обаятельный и приятный человек, и это немаловажно, и учитывая его предыдущую деятельность в правительстве…
– Именно предыдущую, – вмешался президент. –
– Советам известно, что по просьбе Мэттиаса лично вы назначали меня представителем государственного департамента в ООН. Вашим представителем, сэр.
– И представителем Энтони Мэттиаса, – добавил Брукс, величественно кивнув. – Что подразумевает ваши тесные отношения с государственным секретарем.
– Да, я имел счастье общаться с ним несколько месяцев назад. Но, увы, его болезнь прервала все наши связи.
– Но русские полагают, что отношения не изменились, – заметил Хэльярд. – А почему бы и нет? Вы, с их точки зрения, действительно самый близкий нам человек в Нью-Йорке, если не считать самого Мэттиаса, конечно.
– Благодарю вас, генерал. Итак, я думаю, что они обратятся ко мне в первую очередь, чтобы выяснить, имеют ли под собой реальную основу слухи о государственном секретаре. А именно – о его безумии.
– А если они узнают о вашем обмане?
– Поверьте, мистер президент, они не используют «горячую линию». Они просто объявят ядерную тревогу.
– Возвращайтесь в Нью-Йорк и сделайте все, что в ваших силах. Я договорюсь со Службой безопасности о вашем посещении острова Пул. Выучите эти чертовы договоры наизусть.
«Памятливый путешественник» поднялся с кресла, оставив на столе ненужные ему заметки.
Как только лимузин выехал за ворота Белого дома, Артур Пирс наклонился вперед с заднего сиденья и резким голосом отдал распоряжение шоферу:
– Остановитесь у ближайшего телефона-автомата! И как можно быстрее.
– Телефон в автомобиле в полном порядке, сэр. Он находится в коробке на полу салона. – Водитель оторвал одну руку от баранки и, не оборачиваясь, показал обтянутый черной кожей ящичек. – Потяните за петлю, сэр.
– Этот телефон мне ни к чему! К будке, пожалуйста.
– Простите, сэр. Я всего лишь хотел вам помочь.
Заместитель госсекретаря взял себя в руки.
– Прошу прощения. Эта мобильная связь осуществляется так медленно, а я очень спешу.
– Да, я слышал, что и другие жаловались на задержки. – Водитель прибавил газу, но уже через несколько секунд притормозил и сказал: – Вон будка, сэр. На углу.
Пирс вылез из машины и быстро зашагал к стеклянной коробке, зажав в кулаке монеты. Войдя внутрь, он прикрыл за собой дверь, вставил в щель аппарата двадцать пять центов и набрал номер.
– Как путешествие? – кратко спросил Пирс.
– Полет прошел нормально. Продолжайте.
– Группа уже направилась в Мэриленд?
– Примерно четверть часа тому назад.
– Остановите их!
– Каким образом?
«Памятливый» в раздумье прикусил губу. Они не пользовались средствами связи, которые можно было засечь. Ему оставалось лишь задать еще один вопрос и после этого отдать необходимый приказ.
– Есть ли возможность связаться с ними, когда они окажутся на месте? Любым способом.