Мозаика (в сокращении)
Шрифт:
Когда Дина увидела детей, ей показалось, что сердце у нее сейчас разорвется на части.
— Мамочка! Мамочка! — закричали они хором и кинулись ее обнимать.
До чего же они красивые, подумала Дина с умилением.
— Пойдем, мы покажем тебе наш спортивный комплекс. — Али чуть ли не силой тянул ее в сад.
— Папа и дядя Самир его только что собрали, — сказала Сюзи с гордостью. — Папа ушиб палец и сказал плохое слово, а джиддо услышал и на него накричал.
Дина, представив, как отец ругает Карима, не могла сдержать улыбку. Она обняла Сюзи. Новый
Сорайя принесла ей вкуснейшего холодного лимонада. Дина осторожно улыбнулась, протянула Сорайе руку. Та пожала ее, а потом обняла Дину:
— Добро пожаловать!
Эти объятия были Дине приятны. Быть может, все окажется не так уж трудно. Остальные родственники поздоровались с ней сдержанно.
Карим был сама благожелательность, вел себя безукоризненно вежливо. Карим здесь счастлив, догадалась она. И увы, дети тоже. Да, конечно, они скучали по ней, но было совершенно ясно, что здесь они живут полной жизнью, в которой масса развлечений: пикники в саду, катание на пони, игры с детьми Самира. Они здесь получали куда больше внимания, чем дома, в Америке.
— Здесь лучше, чем в Нью-Йорке, мамочка! — заявил Али. — Ты останешься с нами?
— На некоторое время, — ответила она уклончиво и заметила, как Маха поджала губы. А как еще она могла ответить в присутствии родственников Карима? И какой ответ смогли бы понять близнецы?
Она смотрела, как близнецы лазают по спортивным снарядам, и чувствовала себя совершенно потерянной. Она приехала бороться со злодеями, убивать драконов. Но здесь не оказалось никаких драконов. Она увидела ту самую жизнь, о которой мечтал Карим: здесь всегда находилось время на соседей, время на детей и на семью, на новости и сплетни за бесконечными чашками крепкого сладкого кофе. Мелькнула горькая мысль: а может, это она не права. Нет, строго сказала она себе, так думать нельзя.
Она улыбнулась и подошла к детям. Карим тоже улыбался — с любовью и нежностью.
— Какая это прекрасная картина, Дина! Ты и дети. Так и должно быть, — сказал он ласково. — Я очень надеялся, что у нас так всегда и будет.
Она хотела рассердиться, но вдруг поняла, что перед ней не чудовище, которое похитило ее детей, а человек, которого она полюбила много лет назад. Его улыбка была теплой, искренней и немного грустной.
Настало время прощаться с детьми и ехать обратно в отель, в холодный, безликий номер. Она поцеловала близнецов, крепко обняла их. И глаза ее наполнились слезами.
Карим проводил ее к машине. Она закрыла глаза и откинула голову. Тишина была неловкой, но она слишком устала и не могла разговаривать.
— Дина…
— Да?
— Понимаю, тебе это тяжело, но, быть может, ты согласишься проводить все время с детьми? Зачем каждый день ездить туда-сюда?
— О чем ты? — спросила она, уже зная ответ.
— Я хочу сказать, что тебе имеет смысл пожить в этом доме. Места здесь предостаточно.
Жить под одной крышей с ненавистной Фатмой и родственниками Карима, которые, возможно, ждут не дождутся, когда Карим приведет новую жену? И все же… это самый простой способ изучить жизнь дома. Будет непросто связываться с другом Констентайна Майором, но она всегда может выйти в сад и сделать вид,
— Хорошо, — сказала она, выдержав паузу, чтобы он подумал, что она соглашается через силу. — Да, я не хочу терять драгоценных минут общения с детьми. Спасибо тебе, Карим, — выдавила она из себя. — Это очень благородно с твоей стороны.
Майор оказался совсем не таким, каким она его себе представляла. Седой, с обвисшими усами, он походил на доброго дядюшку, а не на человека, который сотрудничал с Констентайном. Но Констентайн намекал, что они общаются уже много лет и неоднократно оказывали друг другу услуги. И вот, после нескольких телефонных звонков, Майор сидел с ней за столиком в крошечном кафе в полутора километрах от отеля.
— Если заметите, что за вами следят, возвращайтесь в отель, — проинструктировал он ее по телефону. — Я позвоню, и мы договоримся о встрече в другой раз.
Когда она села, он сказал:
— Так это вы та храбрая женщина, которую разлучили с детьми?
Дина смутилась от слова «храбрая» и покраснела.
— Выходит, что я.
Майор широко улыбнулся:
— И еще скромная. Теперь я понимаю, почему наш общий друг так вами восхищается.
Дина снова удивилась. Констентайн ею восхищается? Но почему?
— Итак, расскажите, что происходило после вашего приезда.
— Я была в доме. Видела детей. Мой… отец моих детей пригласил меня пожить в доме. Чтобы я могла больше времени проводить с ними.
— Вы согласились?
— Да.
— Браво! Это замечательно. Теперь вы сможете собрать для нашего друга всю необходимую информацию. Но, — поспешил добавить он, — вы должны быть очень осторожны. Если они что-то заподозрят, наша задача очень усложнится.
— Я это понимаю.
— Что я могу для вас сделать? Чем помочь?
Она задумалась.
— Молитесь за меня, — сказала она. — Молитесь за то, чтобы мне удалось вернуть детей.
Он ласково улыбнулся.
— Это я сделаю с превеликим удовольствием.
Дина закрыла глаза, почувствовала тишину, окружавшую ее. Ветерок доносил из сада аромат жасмина. Тишина помогала ей успокоиться, снять напряжение. Мысли потекли куда им хотелось. Она вспомнила, как спала в этом доме, в этой самой комнате с Каримом.
Неужели то, что они так отдалились друг от друга, было неизбежно? Ведь ее родители до сих пор счастливы вместе, несмотря на смертельную болезнь отца, которая вскоре, возможно, разлучит их навеки.
А Сорайя? Брат Карима совсем не так красив и очарователен. Довольна ли Сорайя своей жизнью? Дина однажды попыталась осторожно спросить, не жалеет ли Сорайя о свободной студенческой жизни, не давит ли на нее груз новых обязательств. В доме родителей Карима жить непросто — Дина это понимала. Но когда Дина спросила, счастлива ли Сорайя, та посмотрела на нее удивленно и покровительственно улыбнулась — так улыбаются родители, услышав глупый детский вопрос. «Конечно. У меня хороший муж, двое прекрасных детей и, слава аллаху, замечательный дом. Когда дети подрастут и поступят в университет, я, возможно, пойду в учительницы — Самир обещал это перед свадьбой. Разве это не счастье?!»