Может — да, может — нет
Шрифт:
Хорошо, когда ты кому-нибудь нужен, с нежностью подумал Слоун, когда такая очаровательная женщина ждет именно твоего участия!
Он задумчиво улыбнулся. Ей бы пошло держать на руках ребенка и кормить его грудью.
Но еще не настало время. Это случится тогда, когда они вволю насладятся своей страстью.
А уж потом можно будет переехать на какую-нибудь ферму в штате Айова и там, в тишине и спокойствии, растить их детей.
Когда он дотронулся до ее волос, Мелани вздрогнула от неожиданности и уставилась на него широко распахнутыми
— Слоун! Я думала, ты спишь…
Он прошелся пальцем по ее щеке, вытирая слезы и пробуя их на вкус.
— Как я могу уснуть без тебя, любовь моя? — спросил он, опустившись рядом с ней на кушетку и осторожно усадив ее к себе на колени.
Она вся напряглась, но он не стал настаивать, а лишь терпеливо ждал, чтобы она расслабилась. Нежно гладя ее спину, он уперся подбородком в ее оголившееся плечо, поцеловал его шелковую покатость и, глядя на экран, прошептал:
— Мне тоже нравится этот фильм.
Для Слоуна было чрезвычайно важно, чтобы у него и его любимой совпадали вкусы. Хотелось, чтобы она чувствовала себя удобно и легко и могла бы свободно проявлять свои эмоции.
Потому что, когда придет время, она не должна стыдиться своей любви и страсти к нему. Их соитие будет потрясающим…
Он поцеловал ее голое плечо, зубами освобождая его от тонкой бретельки.
— Слоун, — запротестовала она слабым, хриплым голосом, а он улыбнулся и потерся губами о ее шею.
— Расслабься… Дай мне подержать тебя в объятиях, любовь моя, — просил он шепотом, дотягиваясь губами до мочки ее уха.
— Ты болен… — задыхаясь, проговорила она и слегка изогнулась — так, что Слоун прикрыл глаза от наполнившего его желания. Какая она хрупкая, милая, родная, как удобно устроились ее бедра у него на коленях! Он еле сдерживал дрожь, стараясь не торопить события.
— Мне гораздо лучше. Я ждал тебя… — Дыхание Слоуна рвалось от напряжения. Он осторожно сбросил с себя полотенце одной рукой, а другой добрался до ее груди, покрытой шелком. Ее нежное тело едва заметно подрагивало, с губ слетали тихие вздохи. Слоун перешел на другую грудь, потом стал покусывать шею и целовать маленькое родимое пятнышко, похожее на клубничнику.
— О, Слоун… Мы не должны… — протестовала она хрипло, капризно. Он уловил ноту томления и улыбнулся ей ласково.
— Может — нет…, а может — да, потом, позже, — ответил он, залезая рукой под ее халат и нащупывая мягкие бедра. Пальцы ощутили их стройность, гибкость, силу. Бесподобные женственные бедра, созданные для того, чтобы их ласкали… Слоун весь дрожал, не в состоянии скрывать свою страсть. — Не бойся, — прошептал он. — Это вполне естественно, что мы должны быть вместе. Я ждал тебя так долго, что больше нет сил. Но сейчас я просто хочу ласкать тебя, держать в своих объятиях. Потом, когда придет время, ты тоже захочешь меня.
Слоун почувствовал, как ее тело покрылось испариной. Затрепетав, она обвила его шею руками, с каждым поцелуем все ближе прижимая его к себе.
Вся она была жаром, ветром,
Когда она притянула его ближе, Слоун заколебался. Пальцы любимой впились в его плечо, глаза их встретились, сверкая звездами от мерцающего света кинескопа, предвкушая вечную любовь.
— Ты дополняешь меня, — прошептал Слоун в ее сладкие горячие губы. — Моя вторая половина, моя суженая, моя любовь.
— О, Слоун, — ответила она прерывистым голосом. — Ты можешь быть таким нежным, таким ласковым и… романтичным.
— Только с тобой, моя голубка, мой прекрасный, сладкий персик… — Он снял с нее халат и бережно опустил ее на подушки, пожирая глазами роскошное тело.
Не надо торопить события, чтобы не спугнуть ту беспредельную страсть, которую, как считал Слоун, они непременно испытают в будущем. Он будет терпелив, будет ждать, пока ее чувство созреет. Он хотел, чтобы всю их дальнейшую совместную жизнь она помнила их первую ночь и ту всепоглощающую близость, что навеки соединит их жизни.
О, как она будет прекрасна в белом, облегающем бюст подвенечном платье, когда по усыпанному лепестками роз ковру пойдет к алтарю, чтобы произнести свою брачную клятву!..
Осторожно лаская матовое тело, Слоун уткнулся носом в ее грудь, от которой исходил свежий запах цветов, аромат женщины, жар соблазна и истомы…
— О… о… Слоун, — выдохнула она и, когда он взял в рот ее твердый сосок, конвульсивно забилась в его объятиях.
Это удивило Слоуна, но он вовремя вспомнил, что у нее еще нет опыта. Положив голову ей на грудь и вслушиваясь в учащенное биение сердца, Слоун едва сдерживал себя, лаская и утешая свою избранницу.
Постепенно она перестала дрожать, и Слоун еще раз нежно поцеловал ее.
— Видишь? Все будет хорошо, когда наступит время. А пока позволь проводить тебя в твою комнату, моя возлюбленная.
Преодолевая чудовищную слабость, Слоун поднял свою нимфу на руки и понес к дверям спальни. Осторожно поставив ее на пол, он кончиками пальцев приподнял ее подбородок и поцеловал в губы.
— Скоро, — прошептал он и с удовлетворением заметил, как закрылись ее длинные ресницы. Теплые губы прижались к его губам. — Скоро, любовь моя. Я думаю, мне надо начать подыскивать подходящее обручальное кольцо. Скажи, ты хочешь иметь ферму в штате Айова?
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Мелани вытащила из-под входной двери квартиры Слоуна газету. Она была немного смущена, но все еще витала в романтических облаках. Испытав новое, незнакомое доселе состояние, она так и светилась от мужских любящих ласк. Поглощенная сладкими воспоминаниями, девушка умудрилась даже засунуть сахарницу, полную сахара, в посудомоечную машину, а свою чашку с горячей водой — в холодильник.
Чтобы Слоун не узнал любовницу своих грез, Мелани побрызгала волосы лаком и заколола их наверх.