Мрачное чудовище Бельтера
Шрифт:
Ариэль на мгновение замерла, поняв, что совершила ужасную оплошность. Поднявшись на ноги, она спокойно сказала:
– Весьма великодушно с вашей стороны, Джеймс, давать приют бездомным и беспризорным. В сущности, и я одна из них. Спокойной ночи.
Затем она направилась наверх, в очаровательные покои, в которых в одиночестве проведёт свою первую брачную ночь.
Фальконер видел её собственными глазами, общался с ней за ужином, но ему с трудом верилось, что она находится под его крышей. В мыслях он никогда не называл Ариэль по имени. Для него его жена
Но он и подумать не мог, что её присутствие станет настолько мучительным. Прошло десять лет с тех пор, как он в последний раз спал с женщиной, и монашеская жизнь его вполне устраивала. До сих пор. Пусть Фальконер всё ещё носил рясу, но теперь он изнемогал от страстного желания. Ему хотелось прикоснуться к гладкой, как лепесток, коже жены, запустить руки в её шелковистые волосы, вдохнуть её сладкий женский аромат. Он желал большего, но не позволял себе выразить словами свои низменные мысли.
После того, как она легла спать, он вышел из дома и бродил из одного конца Бельтера в другой, пока сумерки не сменила ночь. Позади послушно трусил Цербер, готовый защищать своего хозяина от смертельно опасных кроликов и фазанов.
Когда достаточно стемнело, Фальконер, радуясь прохладному ночному воздуху, откинул капюшон, потому как весь горел словно в огне. Он презирал своё тело за слабость. Уму непостижимо, что такое чудовище ляжет в постель с ангелом, на котором он женился. По крайней мере, в отличие от Гордстона, Фальконер знал, что является монстром. Но в глубине души, не в силах удержаться от желания, понимал, что сам ничуть не лучше Гордстона.
Когда Фальконер вернулся в дом, было уже очень поздно. К его удивлению, под дверью спальни его жены виднелась полоска света. Ариэль тоже не спится? Возможно, ему стоит поговорить с ней о её новой жизни, успокоить её.
Понимая, что обманывает себя о своих намерениях, но, не сумев сдержать порыв, он прошёл по коридору и постучал в её дверь. Ответа не последовало. Повернув ручку, он отворил дверь, пересёк комнату и подошёл к кровати.
Ариэль заснула за книгой и теперь лежала, склонив голову набок, а её светлые волосы водопадом рассыпались по подушке. В плиссированной ночной рубашке с завязками она была самым красивым созданием, которое ему доводилось видеть в жизни.
Фальконер взял книгу, которую Ариэль уронила на одеяло. Это оказался один из томов Уильяма Блейка, мистического поэта и художника. Хороший выбор для девушки, которая тоже была художником. Он положил книгу на столик рядом с вазой с розами, погасил свет и велел себе выйти из комнаты.
Но прежде бросил последний взгляд. Шторы в спальне были не задёрнуты, и в лунном свете Ариэль казалась статуей, созданной из слоновой кости и серебра. Фальконер смотрел на неё с упоением, понимая, что больше никогда не сможет себе этого позволить, потому что не мог доверять себе, находясь к ней так близко.
Когда её образ запечатлелся в его памяти на всю оставшуюся жизнь, Фальконер повернулся, чтобы уйти. На полпути к двери его решимость поколебалась, и он снова обернулся. Невольно его рука поднялась и потянулась к ней.
Фальконер всю жизнь подавлял в себе ярость, и оттого сейчас проявилась вся её мощь, левой рукой он выхватил
Один лепесток, коснувшись её щеки, скользнул по плавному изгибу и замер на её шее, именно так Фальконер жаждал к ней прикоснуться. Воздух наполнялся опьяняющим ароматом роз, лепестки сыпались на её золотистые волосы и тонкую муслиновую сорочку, которая поднималась и опускалась в медленном ритме её дыхания.
Когда в руке ничего не осталось, Фальконер, судорожно вздохнув, повернулся и навсегда покинул её комнату.
Осень
Ариэль добавила в смесь ещё немного жёлтой краски, провела кистью по черновику и критично осмотрела результат. Да, этот оттенок подойдёт для основного цвета переливающихся буйными красками осенних листьев.
В течение двух часов она сделала несколько акварельных набросков леса. Ей хотелось скорее передать впечатление от яркого пейзажа, чем создать точную копию. Как сказал Джеймс, теперь, когда фотографы могут достоверно воспроизводить изображения, у художников больше свободы для экспериментов и абстракции.
Во многих отношениях акварель - самый трудный и капризный материал, поэтому работа поглощала всё внимание Ариэль. Наконец, оставшись довольной картиной, она принялась убирать свои принадлежности в седельные сумки, которые конюх в Бельтере изготовил специально для их перевозки по поместью. На поляне царило безмолвие. Высокие вязы над головой Ариэль шумели на ветру, словно плыли в небесной реке.
Её жизнь легко и быстро вошла в привычную колею. Как и обещал муж, у неё были покой, свобода и всё, что можно купить за деньги. Фальконер выдавал ей впечатляющее содержание. Она с восторгом заказывала самую лучшую бумагу и холсты, дорогие кисти и краски, совершенно не задумываясь о стоимости.
Кроме того, иметь в своём распоряжении такое богатство оказалось довольно познавательным. Купив художественные принадлежности, Ариэль поняла, что ей больше не на что тратить деньги. Едва ли стоит приобретать книги, поскольку библиотека в Бельтере была лучшей из всех, что ей довелось видеть. И не нужно тратиться на одежду, ведь после свадьбы муж подарил ей целый гардероб.
А ещё он подарил ей превосходную благонравную серую кобылу по прозвищу Наперстянка, настолько красивую, что на её фоне остальные животные в поместье выглядели довольно странно. Они вполне справлялись со своей работой, но у них были костлявые ноги, свислые уши и грубая шерсть, которая не смягчится даже после самой тщательной чистки. Лошади в парных и четверных упряжках совсем не подходили друг другу. Ариэль подозревала, что здесь им, как Церберу и Трёхножке, дали приют, потому что их не оценили по достоинству в мире, где внешность ставилась выше способностей.