Мрачново
Шрифт:
— И вообще, — бормотала она себе под нос, пробираясь сквозь кусты, — вот, случись чего, катаклизма какая или Конец Света очередной, позакрывают все супермаркеты, что есть будете? А баба Лиза всех накормит, всех спасёт.
Но что-то пошло не так. Едва первые солнечные лучи осветили кустарники, Лизавета увидела, что урожай уже имеется. Она от удивления раскрыла рот да так и замерла. На кустах, на которых никогда ничего, кроме листьев, не было, теперь росла морковка.
Оранжевые корнеплоды острыми кончиками смотрели
— Опять чертовщина какая-то, — пробурчала старушка и заметила, что морковкой и помидорами дело не ограничилось. Кустарники вдруг разродились апельсинами и бананами, которые с роду не росли в этой местности. А на участке, где баба Лиза всегда огород устраивала, вдруг появился арбуз.
— Это что ж получается? — пробормотала она. — Не сажать надобно, а урожай собирать? Как же так всё перепуталось? — схватилась она за голову, а заодно заправила зелёные кудри под косынку, которую теперь полагалось звать банданой.
Но чего зря луковицам пропадать? Много урожая не бывает. Да пока те прорастут, эти плоды колючих кустарников уже и съедятся. О будущем тоже надо думать. Оно ведь может настать внезапно. Как зима, которую тоже никто никогда не ждёт. А она каждый год приходит почему-то. И, как назло, в одно и то же время.
Быстро закопав луковицы, Лизавета рысью метнулась в дом. Урожая много, в руках столько не унесёшь. Пришлось за корзинкой сбегать, да ещё и ведро прихватить. Чтоб два раза не бегать.
Глаза Лизаветы сияли радостью и даже гордостью. Оттого, что у неё хоть что-то выросло. И до супермаркетов ходить не нужно. Своими руками взращенное всегда ведь лучше магазинного.
Поставив ведро на землю, она начала обирать овощи и фрукты с кустов. Даже несколько грибов обнаружила. Вот до чего модернизация дошла!
— Баба Лиза! — вдруг услышала она истошный вопль внучки. — Им же больно!
— Кому? — недоумённо завертела головой старушка, не понимая, откуда звук доносится и кому тут больно.
— Овощи не должны страдать от человека! — сказала Ядвига, что оказалась среди огорода ещё раньше рассвета. — Человек должен заботиться о них.
— Так я и забочусь, — согласилась Лизавета и сдёрнула с ветки баклажан. С хвостика овоща свисала розовая ленточка.
— Он же теперь расти не сможет! — глядя на ленточку, чуть не плача, вскрикнула Ядвига. — Я же теперь их всех слышу. Всех и каждого.
— Кого?
— Овоща!
— С каких пор?
— Да вот… со вчерась-позавчерась, — призналась внучка, толком не понимая ни почему разговаривает теперь с овощами, ни почему слышит крики фруктов.
А ещё к ней грибы стали из леса приходить. Сами. На сусликов всяких жаловаться за неподобающее поведение. Но краем стало, когда ягоды заговорили. Все хором в землю просились. И все поближе к той, что вдруг не только их услышала, но и отвечать
— А температуру мерить не пробовала? — озабоченно спросила бабушка. — Я как-то тоже голоса слышала, а с телевизором такой жаркий спор вышел, что чуть не подрались. С выключенным. Но потом доктор пришёл, таблеточки выписал, он и замолчал. Теперь совсем не включается.
— Какие ещё таблеточки? — нахмурилась Ядвига.
— Большие, круглые, на пуговицы похожие. Только без дырочек. А то бы я их к кофте пришила.
Черепушкина сначала тоже решила, что умом тронулась. Потом припомнила, что грибами могла ядовитыми отравиться в лесу и пила воды без меры, чтобы токсин быстрее вышел. Но не помогло. Напротив, чем больше времени проходило с момента подписи на документе, тем сильнее голос овощей становился. Она ж своими ушами их слышала. А уши врать не будут.
Ядвига даже представить себе не могла, что сила возросла в тот момент, когда Вельзевул ей первого Всадника нашёл.
— Эх, внучка, — вздохнула баба Лиза. — Как же ты повзрослела. К земле уже тянет. Молодец!
Ядвига задумалась. Осторожно прикоснулась к веткам, сняла ленточку, которой привязывала овощи. В принципе, положение ей нравилось. Овощи её всё больше слушаться начинали. А белочкам всяким можно смело заявлять, чтобы грибы в лесах не трогали. Все жить хотят!
Утро же началось для внучки с того, что ей начали жаловаться кусты.
— Получается, — заговорила она, хмуря лоб, — надо спасать кусты? А кто на кусты нападает? Кто тут враг кустиков? Ответьте мне, мои хорошие!
И они ответили, тут же указав на садовника.
— Руки прочь от кустиков! — приняв воинственный вид, воскликнула Черепушкина. — Садовники, вы у меня все за всё заплатите!
— А что, садовник на кусты нападает? — задумалась бабушка.
— О, ещё как нападает. Садовник со своими ножницами режет каждый листик, каждую веточку. А оно кустикам надо? Они, может, только в рост входят! Вон, все ветки обчекрыжил.
— Тю, и то правда! — воскликнула бабка. — И огород мой куда-то перекопал. Вот кто враг природе! Садовник, чтобы ему пусто было, Давай Карловне всё расскажем. Пусть гонит его в шею!
— Да тише! — шикнула на неё внучка. — Ещё Агату разбудишь. Самим надо всё решать. Овощи шепчут. А они брехать не будут, ба.
Бабушка если и хотела возразить, то промолчала, ведь под руками внучки теперь бананы росли и апельсины, что внушало уважение.
— Моя ж ты огородница, — утёрла скупую слезу бабушка, гордясь внучкой. Не столько переживая за душевное состояние фиолетовоголовой, сколько гордясь за достижения по факту.