Мрачные истории, как вы любите
Шрифт:
Поскольку день не был нестерпимо душным, а вполне располагал к прогулке, я решил еще раз прогуляться... но не до распашных ворот, что означало бы пройти мимо места, где я обнаружил Элли. Вместо этого я пошел по дощатому тротуару Грега к пляжу. Первую часть пути окружали пальметто и пальмы, превращая его в своего рода зеленый туннель. Похоже, енотам нравилось это место, и я осторожно обходил маленькие кучки их экскрементов. В конце дощатой дорожки стояла беседка. После этого деревья заканчивались, и открывался широкий пляж с травой и камышами. Шум волн был мягким и успокаивающим. Чайки и крачки кружили, наслаждаясь бризом с залива. Там были и другие птицы — крупные и мелкие. Грег был любителем орнитологии и, наверное, знал
Я посмотрел на юг, где были большие заросли подлеска. Над ними торчало несколько пальм, но выглядели они рваными и нездоровыми, вероятно, потому что мусорная поросль высасывала большую часть грунтовых вод, богатых питательными веществами. Именно там Джейк и Джо, должно быть, встретили свою судьбу. Я видел дощатую дорожку Беллов, и если бы они пошли по ней, вместо того чтобы играть в исследователей джунглей, им было бы уже за сорок, и они, наверное, катали бы своих собственных малышей в этой старой коляске. Если бы да кабы.
Беседка осталась позади, и я направился на север вдоль пляжа, который был широким, влажным и сиял на солнце. После обеда пляжа станет меньше, а к вечеру, когда начнется прилив, его почти не останется. Мистер Ито говорил, что раньше такого не было, что причиной всему глобальное потепление, и к тому времени, когда Эдди доживет до его лет, пляж вообще исчезнет.
Гулять было приятно: слева — залив, справа — дюны. Дом Грега Акермана был последним на Раттлснейк-Ки; к северу от его участка начинались земли округа, и вновь возникали заросли, растущие так близко к пляжу, что иногда приходилось отмахиваться от веток пальметто и перешагивать через большие кусты пляжной наупаки. Затем растительность заканчивалась, и пляж расширялся в неправильный треугольник, усыпанный ракушками. То тут, то там я замечал акульи зубы, некоторые величиной с мой указательный палец. Я подобрал несколько и положил их карман, думая, что подарю их Донне. Потом вспомнил, что, о, черт, моя жена же умерла.
"Снова укушен", — подумал я.
Треугольник получился неправильным из-за того, что Дейлайт-Пасс отрезал пляж. Вода текла против течения из Калипсо-Бея, сначала борясь с мягкими волнами залива, а затем, соединившись с ними, кружилась в водовороте. Ураган открыл Дейлайт, который был закрыт девяносто лет назад. Я читал об этом в "Иллюстрированной истории Южных островов", которая лежала на кофейном столике Грега, когда заселился. Напротив виднелся плавучий участок зелени — это всё, что осталось от Дьюма-Ки, затопленного тем же ураганом, что открыл Дейлайт-Пасс.
Я потерял интерес к сбору акульих зубов — видимо, сказались воспоминания о том, что Донны уже нет на этом свете — и просто засунул руки в карманы и стал рассматривать ракушечный пляж, которым заканчивался Раттлснейк-Ки. Именно в этот тупик охотничий отряд загнал полчище змей. Юристы красноречивы, а гремучки танцуют румбу. Понятия не имею, откуда у меня взялись такие мысли. Разум — это не только ядовитая рептилия, иногда кусающая саму себя, но и активный сборщик мусора. Фредди Кэннон [117] выпускал свои пластинки-сорокапятки на лейбле "Сван", на которых было написано: НЕ БРОСАТЬ. Второе имя Джеймса Гарфилда было Абрам [118] . Тоже понятия не имею, откуда взялось это.
117
Фредди Кэннон — американский певец, исполнитель раннего рок-н-ролла.
118
Джеймс Абрам Гарфилд — 20-й президент США, разносторонне одарённый самоучка.
Я стоял там, и ветерок трепал мою рубашку, а птицы кружили над головой, и зеленая листва (то, что
Позади меня раздался скрип. Потом еще один. Мой затылок покрылся холодным потом. Я боялся оборачиваться, потому что был уверен, что увижу ту двухместную коляску с мертвыми близнецами в ней, распухшими от змеиных укусов. Но поскольку я был загнан в тупик (как и гремучие змеи) и не верил в привидений, я повернулся. На меня смотрела пара чаек — белые головы, черные тела, глаза-бусинки, спрашивающие, какого черта я вторгся на их территорию.
От страха я бросил в них пару акульих зубов. Они были не такие большие, как ракушки, которыми я швырялся в стервятников, но сделали свое дело. Чайки улетели, возмущенно крича.
Крича.
Но я ведь отчетливо слышал скрип. Как у колеса, которому нужна смазка. Я сказал себе, что это чушь, и почти убедил себя в этом. Ветер принес запах чего-то похожего на запах бензина или керосина. Меня это не удивило: политики Флориды, начиная от губернатора и заканчивая городскими властями разных уровней, больше заинтересованы в бизнесе, чем в сохранении хрупкой экосистемы побережья Мексиканского залива. Они злоупотребляют ею и в конце концов потеряют ее.
Я поискал характерную радужную пленку газа или нефти на поверхности и ничего не увидел. Глубоко вдохнул и ничего не почувствовал. Пошел обратно домой... таковым я теперь считал дом Грега Акермана.
Я не знаю, работают ли повторные браки. Может, есть какая-то статистика, но я её не видел. Наш сработал. Было ли это из-за длительного разрыва? Прошло много лет, как мы не видели друг друга, а потом и вовсе перестали общаться. Шок от воссоединения? Возможно, отчасти так и было. Или это было потому, что ужасная рана от смерти нашего сына успела затянуться? Интересно, удается ли парам преодолеть подобное.
Если говорить про себя, то я думал о Тэде всё реже и реже, но когда его вспоминал, боль была почти такой же сильной, как и прежде. Однажды в офисе я вспомнил, как читал ему перед сном "Слова против монстров" — катехизис, который должен был прогнать его страх темноты, — и мне пришлось присесть на унитаз в служебном туалете и поплакать. Это случилось не через год и не через два, и даже не через десять лет после происшествия; это было, когда мне было за пятьдесят. Теперь мне за семьдесят, но я по-прежнему не могу смотреть на его фотографии, хотя было время, когда у меня их было много в телефоне. Донна говорила, что смотрит их, но только в день его рождения — как своего рода ритуал. Но она всегда была сильнее меня. Она была настоящим солдатом.
Мне кажется, что большинство первых браков основаны на романтике. Конечно, есть исключения, когда люди женятся ради денег или для улучшения своего положения в жизни иным способом, но большинство из них пронизаны головокружительным, скользящим чувством, о котором поется в песнях. "Ветер под моими крыльями" [119] — прекрасный пример как из-за эмоций, которые вызывает эта песня, так и из-за образа в ней: ветер в конце концов затихает. Тогда вам придется махать крыльями, чтобы не разбиться о землю. У некоторых пар настолько крепкая связь, что она сохраняется и после того, как угасает романтика. У других пар такой связи нет. Вместо того чтобы говорить о своих отношениях, они ссорятся из-за них. Подозрения сменяют доверие. Мрачных тайн становится всё больше.
119
"Ветер под моими крыльями" — хит Бетт Мидлер.