Мрачные истории, как вы любите
Шрифт:
А некоторые браки распадаются из-за смерти ребенка. Брак Элли Белл не развалился, хотя мог бы, если бы ее муж не умер вскоре после этого. У меня не было сердечного приступа, только панические атаки. Я держал в портфеле бумажный пакет и дышал в него, когда они наступали. В конце концов, они прекратились.
Когда мы с Донной снова поженились, наша любовь была старше, добрее и сдержаннее. Не было ссор из-за денег, которые терзают многие молодые пары, только начинающие совместную жизнь; я хорошо зарабатывал в рекламном бизнесе, а Донна была руководителем одного из крупнейших школьных округов на юге штата Мэн. В тот вечер, когда я встретил ее в баре, она была в Провиденсе на конференции администраторов школ
120
Наиболее популярный пенсионный план (накопительный пенсионный счёт) частной пенсионной системы в США.
Секс был удовлетворительным, хотя и без огонька (за исключением, может быть, того первого раза после нашего долгого — ха-ха — перерыва). У нее был свой дом, у меня — свой, так мы и жили. Поездки на работу не стали большой проблемой. Оказалось, что все эти годы мы жили всего в семидесяти милях друг от друга. Мы не были вместе всё время, и это было нормально. Нам и не нужно было быть всегда вместе. Это было похоже на близость с хорошим, надежным другом. Мы работали над отношениями так, как не нужно этого делать начинающим парам, потому что у них уже есть ветер под крыльями. Пожилые пары, особенно те, у которых в прошлом была ужасная тьма, должны махать крыльями. Именно это мы и делали.
Донна вышла на досрочную пенсию, и с 2010 года мы стали жить в одном доме — моем, в Ньюберипорте. Это было ее решение. Сначала я подумал, что она хочет проводить со мной больше времени, и я был прав. Но я не знал, почему она считает такое времяпрепровождение необходимым. Неделю она обустраивалась, а потом в одну солнечную октябрьскую субботу спросила, не прогуляюсь ли я с ней у каменной стены, отделяющей мой участок от реки Мерримак. Мы держались за руки и шли по опавшим листьям, слушая их шелест и вдыхая тот сладковатый аромат корицы, которого они приобретают перед тем, как завянуть и начать разлагаться. Это был прекрасный послеполуденный день, по голубому небу плыли большие толстые облака. Я сказал, что она похудела. Она ответила, что так оно и есть. У нее был рак.
Я боялся, что мысли о стервятниках, разрывающих тело Элли, не дадут мне заснуть, поэтому стал рыться в аптечке Грега (мой друг всегда был немного ипохондриком) и нашел там четыре таблетки "Золпидема" [121] . Судя по этикетке, срок годности этого снотворного истек в мае 2018 года, но я решил, что пусть всё катится к черту, и принял пару таблеток. Может, они сработали, а может, это был просто эффект плацебо, но я сладко проспал всю ночь, причем без сновидений.
121
В настоящее время наиболее распространённое снотворное в США и в Европе.
Проснулся я свежим в семь утра и решил совершить свою обычную прогулку, чувствуя, что всё равно не смогу избежать места, где погибла Элли, до конца своего пребывания здесь. Я надел шорты и кроссовки и спустился вниз, чтобы заварить кофе. Подъездная дорожка Грега выходит в большой двор сбоку от дома. Окно внизу лестницы смотрит на этот двор. Я преодолел две ступеньки по лестнице и застыл, уставившись во все глаза.
Во дворе стояла коляска.
Я отказывался поверить в это. Не мог это осознать. Мне подумалось, что это какой-то обман зрения, игра теней, вот только в этом
После первоначального потрясения я испугался. Кто-то — какой-то нехороший, злой человек — притащил сюда коляску и оставил ее здесь, чтобы напугать меня. У него это получилось. Я был напуган. В голове не укладывалось, кто бы мог сделать такое, уж точно не офицеры Зейн или Канаван. Мистер Ито, возможно, слышал о смерти миссис Белл — в мелких местечках новости распространяются быстро, — но он не был таким шутником, а его сын проводил большую часть времени в сказочной стране под названием Интернет. Ни на кого невозможно было подумать, и в каком-то смысле это не имело значения. Важно было то, что кто-то пришел в мой дом в то время, которое писатели называют "под покровом ночи".
Закрыл ли я все двери на замок? Шокированный и напуганный (даже не злой), я не мог вспомнить. Я даже не вспомнил бы в тот момент второе имя своей покойной жены, если бы меня спросили. Я бросился к парадной двери: закрыто. Пошел к той, что вела к бассейну и во внутренний дворик: закрыто. Подошел к задней двери, ведущей в гараж, и она была закрыта. Значит, по крайней мере, никто не был внутри дома, прокравшись ночью. Это должно было бы расслабить, но не расслабило.
"Должно быть, кто-то из копов оставил эту вещь", — подумал я. — "Зейн запер гараж и забрал ключи".
В этом была логика, но я в нее не верил. Зейн казался солидным, надежным и далеким от таких тупых шуток. К тому же, так ли уж был необходим ключ от гаража? Скорее всего, нет. Замок на двери выглядел так, будто его можно было открыть при помощи проволоки или пластиковой карты.
Я вышел из дома посмотреть на коляску. Я подумал, что там может лежать записка в стиле тех, что оставляют в жутких третьесортных треш-фильмах: "Ты следующий" или "Возвращайся туда, откуда пришел".
Записки не было. Было кое-что похуже. Желтые шорты на одном сиденье, красные — на другом. Не те, что были вчера. И рубашки, перекинутые через спинки, были другие. Я не хотел к ним прикасаться. На них было написано: ТРУЛЯЛЯ и ТРАЛЯЛЯ. Рубашки для близнецов, однако близнецы, носившие их, давно умерли.
Что делать с этой чертовой коляской — вот в чем вопрос, и вопрос хороший. Теперь, когда реальность ее существования стала очевидной, мой первоначальный шок со страхом сменились любопытством и гневом: какой дерьмовый способ начать утро. В кармане моих шорт лежал мобильник. Я позвонил в управление шерифа округа и попросил позвать офицера П. Зейна. Секретарь сначала перевела меня в режим ожидания, а затем сообщила, что офицера Зейна не будет на службе до понедельника. Я знал, что лучше не спрашивать личный номер полицейского, поэтому попросил диспетчера передать, что звонил Виктор Трентон и попросил перезвонить.
— Постараюсь что-нибудь сделать, — сказала женщина, не особо подняв мне настроение в это проклятое утро.
— Да уж, постарайтесь, — сказал я и положил трубку.
Мистер Ито тоже не появится до понедельника, и хотя я не планировал никаких гостей, я не собирался оставлять эту коляску во дворе. Я решил вернуть ее обратно миссис Белл и поставить в гараж. В конце концов, это был мой обычный маршрут, и заодно я мог бы узнать, не взломал ли какой-то шутник/злой человек дверь гаража. Однако сначала я сделал пару фотографий коляски, чтобы затем показать их Зейну, если он, конечно, ими заинтересуется. Возможно, он не придет в восторг от того, что я переместил коляску с места, где ее нашел, но разве она была уликой? Разве Элли Белл была забита ею до смерти? Нет. Я просто возвращал ее туда, где мы ее поставили.