Мрачные ноты
Шрифт:
— Эйвери, — выдыхает он. — Но для ясности... мы н-не... занимаемся сексом.
Эйвери, не Айвори. Имена слишком похожи, как будто он имел в виду Айвори, но выплюнул что-то другое.
Я смотрю на Себастьяна.
— Кто такая Эйвери?
Он стреляет взглядом в Прескотта.
— Эйвери Перро — его девушка. Она учится в школе Святой Екатерины.
Он лжет? Я слишком взвинчен, чтобы понимать намеки.
— Расскажи мне о договоренности с ней.
Глаза Себастьяна вспыхивают за стеклами очков, тон низкий и резкий.
— Она тусовалась раньше со мной.
Если
Я возвращаю свое внимание к слабоумному и хрипящему в моей руке.
— На что ты тратишь свое пособие?
— Я... я... покупаю вещи Эйвери. — Он хватается за мою руку. — Потому что она моя девушка.
Меня пошатывает от волнения. Я отпускаю его и протягиваю ладонь.
— Разблокируйте свои телефоны и отдайте их мне. Оба.
Они бросают враждебные взгляды, но делают, как я говорю. Быстрый просмотр контактов подтверждает, что они оба общаются с девушкой по имени Эйвери. Ни один из телефонов под именем Айвори в списках не значится.
Потому что у нее нет телефона.
Я возвращаю им устройства и тщательно изучаю их напряженные позы и возмущенные лица в поисках проблеска вранья. Я хочу произнести имя Айвори, как-нибудь вовлечь ее образ в разговор, просто чтобы изучить их реакцию. Но не могу, поскольку мои собственные интересы станут очевидными.
Тем не менее, я могу встать у них на пути.
Двадцать минут спустя стою у стола Беверли Ривард, заложив руки за спину. Я не говорю ни слова, пока мальчики объясняют свой спор об Эйвери Перро, как простое недоразумение, какие они ангелы и бла-бла-бла.
Прескотт наклоняется вперед и машет в мою сторону рукой.
— А потом он попытался задушить меня!
Декан переводит на мою персону свой прищуренный взгляд.
— Мистер Марсо, вам известно о политике «неприкосновенности»?
—Да. — Я наклоняю голову. — Вы в курсе, что ваш сын засранец?
— Видишь, я же говорил. — Прескотт вскидывает руки и падает на сиденье. — Он гребаный псих.
Беверли обходит стол, останавливается у окна и смотрит на ухоженные лужайки.
— Мистер Ривард и мистер Рот, вам будет вынесен выговор за неприемлемые выражения и драку. — Она поворачивается, скрестив руки на груди, и спокойно смотрит на их возмущенные лица. — Подождите в холле, я поговорю с мистером Марсо.
Меня одолевает буря эмоций. Предчувствие, что возглавлять атаку — это серьёзное и поспешное решение. Если они лгут об этой девушке, я не обнаружу здесь истины, как и во всей школе. Мне нужно провести собственное расследование их внешкольной деятельности.
Когда за ними закрывается дверь, Беверли опускает руки и выпрямляется, становится более напряженной.
— Если вы еще хоть раз хоть пальцем тронете моего сына...
— Протеже, которого вы хотите, чтобы я отправил
Ее голова трясется от крика.
— Хватит!
Глубоко вдохнув, она касается воротника блузки и закрывает глаза.
Я останавливаюсь в нескольких шагах от неё. Возвышаясь над ней, жду, когда она посмотрит на меня.
Внутри меня все полыхает яростью, но я стараюсь сохранять самообладание. Мой голос мягкий, глаза холодные.
— Если он вытворит что-то неподобающее, я поступлю так, как посчитаю нужным. Если вам это не нравится, наша сделка отменяется.
— Я уволю тебя, — говорит она, когда я шагаю к двери.
— Нет, не уволишь. — Ей не стоит говорить о том, что я собираюсь уйти. — Я единственный его путь в Леопольд.
Глава 21
АЙВОРИ
Сегодня происходит что-то не то. Как только я вхожу в кабинет 1А, ощущаю странную атмосферу. Прескотт и Себастьян сидят на противоположных концах класса. Очень непривычно. И смотрят на меня подозрительными и обиженными взглядами. Мистер Марсо стоит за столом и также пристально смотрит на меня. Но есть что-то еще в выражении его лица.
Чего я не наблюдала все пять недель.
Он смотрит на меня так, будто хочет отшлепать. Это едва заметный мерцающий огонек в его глазах, как будто он зарождался какое-то время, рос и укреплялся в его взгляде с пушистыми ресницами, и теперь, возможно, он стал слишком заметным и несдержанным.
Возможно, мне это кажется, но ощущение тяжёлых и мрачных басов, бьющихся внутри, чувствуются по-настоящему.
Когда я сажусь на свое место, внимательно изучаю мистера Марсо. Он ведёт лекцию для класса в течение следующего часа. В те бесчисленные моменты, когда он встречается со мной взглядом, от него исходит резонанс, как будто он переживает то, чем ему не терпится со мной поделиться.
Мистер Марсо пристально смотрит на меня.
— Каждую минуту, когда вас нет в школе, вы должны практиковаться на своем инструменте.
Теперь, когда наступил октябрь, для нас организованы несколько мероприятий для подготовки, самым масштабным из которых является праздник камерной музыки. Пока мистер Марсо листает календарь выступлений, я вспоминаю, что он не выбрал солиста для фортепиано. Я знаю, что я лучшая, но мне неизвестно, согласен ли он с этим. Он всегда грубо и унизительно оценивает мои способности, заставляя стараться сильнее, быть лучше, чтобы угодить ему.
Он продолжает смотреть на меня, пока говорит. Я всегда отворачиваюсь первой. Его напряженность сильно воздействует на меня. Я не могу долго воспринимать её, у меня кружится голова. Но я всегда возвращаюсь к нему. Замечаю, что его пальцы дрожат или язык облизывает нижнюю губу, подтверждая, что я не единственная, кто чувствует эту вибрацию между нами.