Мрачные ноты

Годвин Пэм

— Это Порш Кайен.

— И? Почему он здесь? — Я была уверена, что он отвезет меня в клинику на своем мощном авто. — Откуда он взялся?

На своих сильных ногах он спешит к белому спортивному автомобилю, его восхитительная задница в джинсах с низкой посадкой радует глаз. Чирикнув брелоком, Эмерик распахивает водительскую дверцу, а затем поворачивается ко мне и застывает в позе победителя, скрести руки на груди.

Футболка обтягивает его рельефные бицепсы и широкие плечи, а джинсы подчеркивают внушительную выпуклость между ног. Без зазрения совести

мой взгляд блуждает по его телу, и лукавая улыбка вырисовывается на моем лице, когда я вспоминаю, как его набухший член вторгался в мое горло минувшей ночью.

— Посмотри на меня. — Тон Эмерика звучит слегка сурово, побуждая меня поднять глаза. — Его доставили сегодня утром.

Я прикусываю губу. Было бы лучше, если бы этот автомобиль предназначался не мне.

— Мне казалось, ты предпочитаешь прожорливые американские тачки.

Его голубые глаза чарующе блестят на солнце.

— Ты права. Но это один из самых безопасных автомобилей на рынке.

Проклятие, это действительно мне. Очередной совершенно неуместный подарок. Теперь я понимаю, зачем он интересовался в начале недели, есть ли у меня водительские права.

— Спасибо, но не стоит...

— Это не обсуждается.

— Эм, но... Мне сложно объяснить свой обновляющийся гардероб в школе. А тут машина? Нет уж. — Я встаю в позу с руками в боки. — Верни его.

— Нет. — Он бросает ключи в мою сторону.

Я позволяю им упасть на подъездную дорожку под моими ногами и одариваю Эмерика ехидным взглядом.

Его челюсть заметно напрягается.

Дерьмо. Это заставляет меня нервничать.

Сцепив руки за спиной, он медленно движется в мою сторону, размеренными шагами, не сводя с меня взгляда.

Дерьмо дерьмовое. Опускаю руки по швам и осматриваюсь по сторонам. Дом скрывает нас от оживленных улиц. Высокие раскидистые дубы служат живой стеной, ограждающей нас от соседних участков. Не могу сказать, что меня пугает перспектива остаться с ним наедине, когда он на взводе, хотя может так оно и есть. Но любое проявление страха приглушается сводящей с ума политикой «владеть-подчиняться», которая превосходно укоренилась между нами.

Но это вовсе не значит, что я обязана принять его подарок. Я бросаю взгляд на ключи.

— Не отводи глаз!

Мой взгляд фокусируется на идеальных чертах его лица и пульсирующей жилке на лбу. Минуло уже несколько дней с тех пор, как я заставила его закипеть, но я прекрасно помню, как он выглядит в такие моменты. Когда Эмерик кружит вокруг меня, все во мне одновременно трепещет и сжимается, и я замираю в ожидании удушающей хватки на моем горле или смачного шлепка по заднице. Может, он, наконец, трахнет меня? Прямо здесь, при свете дня. Я бы приветствовала, что угодно из этого или даже все вместе. После моего переезда сюда я нахожусь в настолько возбужденном состоянии, что с легкостью могла бы прямо сейчас раздеться и накинуться на него.

Эмерик останавливается позади меня, не касаясь, но достаточно близко для того, чтобы его дыхание скользило по моим волосам.

— Мои пальцы были в твоем влагалище,

мой член был у тебя во рту, твой вкус ощущался на моих губах. Я единственный мужчина на свете, который знает, насколько ты прекрасна, когда бьешься в экстазе. Все эти веснушки на твоих бедрах, все эти звуки, которые ты издаешь во сне, страсть, которую ты разжигаешь во мне, когда играешь на фортепиано, — абсолютно все в тебе бесценно и неподражаемо, поэтому я намереваюсь облачить тебя в самые шикарные наряды и усадить за руль самого безопасного автомобиля. И ты отблагодаришь меня за все своими восхитительными губками, которые сомкнуться вокруг моего члена, как только ты вернешься домой.

С каждым его словом мое сердце намеревается вырваться из груди, а дыхание сбивается с ритма.

— В этом весь я, Айвори, и ты важная, самая значимая часть меня. — Он делает паузу. — А сейчас наклонись.

От его тона мои колени дрожат. Я тянусь к черным туфлям на моих ногах, и дизайнерские джинсы врезаются в мои бедра. На мне джинсы с низкой посадкой? Прямо сейчас его взору открылся весьма нечестивый вид на мою задницу.

Его ладонь приземляется на мою задницу с такой силой, что у меня перехватывает дыхание, и я падаю вперед. Но рука Эмерика обхватывает меня за талию, удерживая, а вторая рука ложится на спину, не давая разогнуться. Господи Иисусе, моя задница просто горит. Жар распространяется по телу, пульсируя в моих венах и концентрируясь между ног.

Он гладит место ушиба, которое прикрыто плотной тканью кармана моих джинсов.

— Подними ключи.

Удерживаемая его рукой, я подхватываю брелок с ключами с мощеной мостовой.

Затем Эмерик хватает меня за руку и ведет к машине.

— Я бы разукрасил твою дерзкую задницу, если бы ты не собиралась продемонстрировать ее доктору. — Мы останавливаемся у водительской дверцы. — Руки на крышу.

Черт. Это еще что? Я бросаю ключи на сидение и упираюсь ладонями в блестящую белоснежную поверхность, покрытую нетронутой краской.

Эмерик скользит пальцами по моим бедрам и расстегивает молнию джинсов. Мое сердце бьется в лихорадочном крещендо. Одним резким движением джинсы оказываются собранными у моих лодыжек.

В разгар дня я оказалась стоящей посреди улицы и обнаженной ниже пояса... Такое со мной впервые. Я даже не понимаю, дрожу ли я от страха быть застуканной кем-то, от предвкушения неминуемой боли или от неистовой жажды его прикосновений. Есть вероятность, что от всего перечисленного.

— Нагнись и ухватись за сидение.

Следуя его приказу, я испытываю чувство умиротворения. Что бы Эмерик ни сделал со мной дальше, я стану еще на шаг ближе к гармонии с собой. Каждый раз, ведя меня за собой, он демонстрирует мне новую грань моей природы. Человек, которого он раскрывает, вовсе не слаб и не закрыт от мира. Наконец-то я действительно знаю, куда идти.

Его «Мартинсы» шаркают по брусчатке, когда он опускается на корточки позади меня. Его руки ложатся на мои бедра, и в следующее мгновение он припадает ртом между моих ног.