Мрачные всадники

Каррэн Тим

Кирби стоял у Партриджа за спиной, держа винтовку наготове и с отвращением глядя перед собой.

— Что это, мыть вашу, такое? — прохрипел он, словно во рту внезапно пересохло.

— Мясная лавка, — сказал Партридж, и впервые за много лет ему захотелось заплакать. Это было слишком. — Малыш… эти бочки… как думаешь, что в них?

Кирби с трудом сглотнул и попытался облизать губы. У дальнего края повозки стояли три бочки. Кирби поддел дулом винтовки крышки и сорвал их одну за другой.

Он чиркнул спичкой о латунную трубку винтовки. Но стоило ему

заглянуть внутрь, как у него затряслась нижняя губа, он резко отвернулся, выронил спичку и прицелился в здоровяка.

— Там… там внутренности, Нейт… а в этой… Господи… в этой — женские головы. — Он держал себя в руках, как мог. — Вы, парни, жрёте людей? Больные ублюдки.

Партридж посмотрел на худого, и его едкий взгляд мог бы расплавить чугун.

— Полагаю, вечеринка окончена, потому что сейчас вы оба отправитесь к своему создателю.

— Когда я был ещё мальчиком и жил в Алабаме, — произнёс Кирби, — у меня была бабушка, которая любила рассказывать нам, молодым, страшные истории о существах, живущих в горах. О созданиях, которые выглядят как люди, но ими не являются. Она рассказывала, что эти чудовища любят убивать других людей. Черт возьми, я даже не догадывался, что мне посчастливится встретить кого-то их них.

Кой Фаррен не мог стереть развратную улыбку со своего лица.

— Джентльмены, этому есть очень логичное объяснение. Клянусь вам. И если вы только дадите мне немного времени, я вам всё объясню…

— Закрой на хрен пасть! — рявкнул Партридж.

— Прошу вас, сэр, умоляю. Меня зовут Кой Фаррен, а это — мой дорогой брат…

— Я же велел тебе заткнуться, черт побери, — прорычал Партридж, — и я не шутил. — Он сплюнул на землю. — Мудак.

Связанный человек пошевелился, пытаясь освободиться от пут. Он стонал и пытался заговорить, но получались лишь неразборчивые булькающие звуки.

Партридж представил себе, что кипит в большом почерневшем от пламени котле, подвешенном на треноге над огнем. От варева пахло сладким, пряным и нездоровым, от чего к горлу подкатывала тошнота.

— Он должен был стать вашим следующим блюдом? — дрожа от ярости, спросил Партридж. — Так?!

— Это же безумие, полное безумие, — протянул Кой Фаррен и попытался как можно быстрее выхватить из кобуры оружие.

Но он так и не успел выстрелить, потому что Партридж выстрелил ему в грудь, перезарядил и проделал дыру в животе. Фаррен развернулся вполоборота, разбрызгивая кровь, визжа и щелкая зубами.

Партридж в последний раз перезарядил и всадил ему пулю в затылок. Лицо Коя Фаррена оторвалось от расколотого черепа, и было слышно, как мясо и кости разбрызгиваются по листве.

Он упал, раскинув руки, прямо в костёр, перевернув большой котел и выплеснув его мерзкое содержимое в огонь, где оно зашипело и задымилось, как и сам труп, мертвое лицо которого оказалось прямо на углях.

Здоровяк бросился вперед, выставив блеснувший в лунном свете нож. Прежде чем Партридж успел выстрелить или хотя бы подумать об этом, Кирби начал стрелять из своей винтовки. Четыре пули вошли в этого большого сукина сына,

но даже не замедлили его. Он бросился на Партриджа и вонзил нож ему в бок. Истекая кровью и завывая, как дикое животное, он вытащил нож и замахнулся для следующего удара, но вдруг его затылок разлетелся на кровавое конфетти. Выстрел винтовки Кирби с близкого расстояния тут же положил ему конец.

Партридж оттолкнул остывающее тело в сторону.

Лезвие было настолько острым, что легко распотрошило бы все внутренности. Но по милости Божьей, нож скользнул по касательной и лишь оцарапал рёбра. Но рана все еще кровоточила и чертовски болела. Партридж поднялся на ноги, задыхаясь и ругаясь под нос, прижав растопыренные пальцы к боку.

— Вот чёрт, деревенщина, — скривился Кирби. — Чёрт побери! Да ты весь…

Но закончить он не успел.

Позже Партридж так и не понял, что именно произошло в этот момент. Когда дикарь-великан бросился на него, он услышал какой-то звук из фургона… шорох, волочение, что-то еще. А потом этот псих набросился на него.

Потом он умер, Партридж поднялся на ноги, Кирби начал говорить, а потом… а потом дверь в задней части фургона распахнулась — всего в полутора метрах от того места, где стоял Кирби.

Партридж разглядел какое-то движение… силуэт, тень, призрак… и лунный свет, мерцающий на смертоносной бритвенной стали, а затем эта сталь погрузилась в шею Кирби, почти обезглавив его. Все еще давясь словами, он сложился пополам и рухнул в траву.

Когда Партридж подбежал к Кирби, он уже был одной ногой в могиле. Кровь пузырилась на его губах, дыхание прерывалось, а через несколько секунд взгляд полностью остановился и глаза остекленели.

Партридж закричал, чуть не свихнувшись на месте.

Затем он схватил винчестер, не обращая внимания на боль, пронзившую его бок, словно острие зазубренного копья, и вытащил из костра горящее бревно. Связанный мужчина за его спиной издавал ужасные скулящие звуки.

Но Партридж не мог думать об этом сейчас. Он обошел фургон сзади и бросил бревно прямо в открытую дверь. Пламя прекрасно осветило все вокруг. Фургон был набит тяжелыми мешками, деревянными ящиками и еще несколькими бочонками.

С потолка, прикреплённые на проволоке, свисали куски мяса и человеческие конечности, высушенные и засоленные, мумифицированные и сморщенные, болтающиеся, как сосиски в витрине мясной лавки. Все они слегка покачивались и поворачивались вокруг своей оси. Их были десятки. А сразу за этими ужасами — изъеденный молью красный бархатный занавес, выцветший и заплесневелый. Партридж поднял винчестер и уже собрался выпустить в него парочку пуль, когда…

Когда на него выскочило существо, больше напоминавшее ходячий скелет. В иссушенном кулаке оно держало мясницкий тесак. Череп был обтянул тонкой сморщенной кожей, а из-за обвисших губ выглядывали острые пожелтевший зубы и чёрные гнилые дёсна. Голову венчал безумный паклеобразный парик из белых волос, а глаза… глаза были желтыми, сверкающими и полными животной ярости, как у бешеного волка.