Мрачный дебют
Шрифт:
– Ты хочешь, чтобы мы поскорее затрахались? – спросил я.
– Могу вызвать кого-нибудь из левых людей, – предложил Денис Бусин. – Только сам будешь его дрессировать. Втроём справитесь?
– А куда деваться? – вздохнул я. – Илюха, к аппарату! Деня, зови человека, хотя бы заряжать будет! А мы, пока что, так постреляем…
Заряжаем осколочно-фугасный, с пятью мешочками пороха в гильзе. Получаю информацию о новой цели, спешно вспоминаю всё, чему учили в армии, после чего навожу орудие.
– Готовь на старт следующий снаряд! – предупредил я Илью. – Готов? Выстрел!
Херакнуло
Бусин позвал кого-то, но обещали найти человека в течение часа. Людей не хватает вообще везде, поэтому есть шансы, что никого так и не пришлют.
Воняет артиллерийским порохом – я его уже нанюхался на всю жизнь, но продолжаю им дышать. Уже тошнит от него…
Илюха пребывает в обалдении, потому что «Коалиция-СВ» так не «бумкала», как это делает «Мста-Б».
Да уж… «Мста-Б» – это суровая мадмуазель, требующая к себе особого отношения.
За час сделали лишь тридцать выстрелов, потому что сильно не хватало ещё одного, а лучше двух человек в расчёт.
– … стойко переносить все тяготы и лишения воинской службы… – бормотал я текст военной присяги, заталкивая снаряд, весящий сорок три килограмма, в приёмник. – Давай метательный!
Илья, одуревший от усталости, передал мне метательный заряд в гильзе. Вкладываю заряд в приёмник и досылаю его банником.
– Какие координаты были? – не смог я вспомнить.
– Я нихрена не слушал вообще… – признался Илья. – Блин, хочу сдохнуть…
– Успеешь ещё, – грустно усмехнулся я. – Отвались пока на перекур, я сам постреляю.
– Э, не, я ещё могу… – вскинулся Илья.
– Делай, что дядя говорит, – покачал я головой. – Отвались на ящик, двадцать минут тебе на перекур.
И никого, мать их, не прислали. За час мы вдвоём полностью заманались тягать тяжести, я-то ещё пару-тройку часов так могу, а Илюха уже сейчас почти никакой…
– «Карамба-4» на связи, – произнёс я. – «Буерак-7», повтори координаты. Приём.
«Это „Буерак-7“ говорит», – заговорила рация. – «Повторяю: координаты – Ш75-4, контры».
Меня чуть шатает от усталости, смотрю на Илью – отключился сразу же, как упал на ящики. Что ж, надо работать.
Смотрю на планшет, вбиваю координаты и начинаю считать. Калькулятор в мобиле сильно помогал, хотя формулы я вспомнить смог не сразу, обратившись за подмогой в интернет.
После перехода на «Мсту-Б» качество накрытия целей резко упало, потому что мне нужно было приноровиться и отвыкнуть от комфорта «Коалиции».
И всё равно, цели были настолько огромными, что промахнуться по ним сложно. По четвертям квадратов попадать, конечно, не получается, но накрытие я обеспечиваю. Маска помогает – Наполеон прирождённый артиллерист, оказавшийся в собственной стихии.
Любопытно, что, в последние дни, слегка ослабло воздействие маски на мой разум.
Возможно, это связано с тем, что я дал то, что ей было нужно: я оказался в комфортной для Наполеона среде, то
– «Карамба-4», посылка ушла, приём… – прошептал я в рацию.
«Есть попадания!» – донеслось из рации. – «Накрыл всех! Респект, „Карамба-4“, от всех нас!»
Волна позитива, исходящая от этого человека, радующегося тому, что контру в квадрате порвало на куски, заставила меня сдержанно улыбнуться.
Это придало мне сил и я начал отрабатывать по новым координатам. Там были мертвецы, жмущие танкистов, поэтому пришлось потеть и стараться, ведь был высок риск поразить своих. Знаю, что танковой броне ничего не будет, но если разобьёт гусеничные траки или раздолбает двигательное отделение, то танкисты окажутся в ловушке.
– Илюха, подъём! – крикнул я. – Нужен дрон на квадрат Г44!
Ополченец вскочил ещё в состоянии сна, но быстро проснулся и вылупил на меня удивлённые глаза.
– Дрона, говорю, тащи на квадрат Г44! – повторил я приказ.
– Понял, – кивнул Илюха, который явно не уложился в отдых за двадцать три минуты. – Сейчас сделаю.
– «Карамба-4» у микрофона, ожидаю прибытия дрона на место действия, – сообщил я по рации. – Как принял «Спица-1»?
«Это «Спица-1», – раздался приглушённый голос. – «Понял, ожидаем!»
Приехал новый грузовик со снарядами, поэтому пока Илья гнал дрона в нужное место, я помогал солдату с РАВ-склада тягать ящики из КамАЗа.
– Это сраная шрапнель, – открыл я один из ящиков. – Зачем вы это привезли?
– Грузим то, что дают, – развёл руками солдат.
– А, ладно, хрен с ним, – махнул я рукой.
– Я на локации! – сообщил Илья.
– Давай сюда, – подошёл я к нему и взял планшет.
Так, колонну танков обжали у Планетария, на набережной Обводного канала. Мне не докладывают, но, похоже, что командование решило раздолбать Царскосельский железнодорожный мост бронетехникой, раз не получилось диверсантами.
– Надо пристреляться, – пробормотал я, подходя к прицелу. – Четыре с половиной километра до цели, ветер…
Смотрю на метеоданные с развёрнутого на крыше артиллерийского музея и начинаю высчитывать траекторию. Сейчас надо по-особому тщательно, поэтому трачу больше времени.
– Херак! – дёрнул я за трос и принял планшет с трансляцией.
Шесть секунд спустя, в толще мертвецов, облепивших головной танк, разорвался снаряд, разметав в стороны кровавые ошмётки, асфальт и грунт. Только сейчас обращаю внимание, что за танками, по линии их движения, стелется шлейф из крови и костей. Мертвецы, если уж какие-то соратники безвременно покинули этот мир, не брезгуют их плотью, поэтому догрызают всё, что оставили снаряды и танковые гусеницы. Мерзко, но таковы наши реалии.