Мрачный Жнец
Шрифт:
— Он и мне дал одну записку.
— Мы стараемся его приободрить. Он очень застенчивый.
Внезапно Волкофф схватил Сдумса и прижал его к стене:
— Тихо!
— Что?
Уши Волкоффа задергались, ноздри раздулись. Дав Сдумсу знак оставаться на месте, вервольф бесшумно скользнул по переулку до его пересечения с другим, еще более узким и грязным. Здесь он на мгновение остановился, потом протянул волосатую лапу за угол.
Раздался визг. В лапе Волкоффа извивался человек. Заросшие волосами мышцы под разодранной рубашкой Волкоффа
— Ты там притаился, чтобы напасть на нас? — осведомился Волкофф.
— Кто? Я?
— Я тебя унюхал, — спокойно сказал Волкофф.
— Да я никогда…
Волкофф вздохнул:
— Вот волки такими подлостями никогда не занимаются.
Человек дернулся, попробовав освободиться. Бесполезно.
— Да что ты говоришь?
— Мы сражаемся мордой к морде, клык к клыку, коготь к когтю, — продолжал Волкофф. — Волки не прячутся за камнями, чтобы схватить за горло зазевавшегося барсука. Это не в их привычках.
— Может, отпустишь меня?
— А может, я вырву тебе глотку?
Человек посмотрел прямо в желтые глаза и прикинул свои шансы победить семифутового верзилу с такими зубищами…
— У меня есть какой-нибудь выбор?
— Мой друг, — Волкофф указал на Сдумса, — зомби.
— Честно говоря, о зомби я мало что знаю. Слышал только, что нужно сожрать какую-то там рыбу и корешок…
— …Но ведь тебе известно, что зомби делают с людьми?
Человек попытался кивнуть, несмотря на то что лапа Волкоффа крепко сжимала его горло.
— Да-гх-х-х… — удалось выдавить ему.
— Сейчас мой друг внимательно на тебя посмотрит, и если еще хоть раз он тебя увидит…
— То понятия не будет иметь, что ему делать, — едва слышно произнес Сдумс.
— …Тебе крышка. Верно, Сдумс?
— А? О да, конечно. Как прыгну, — мрачно ответствовал Сдумс. — А теперь беги и веди себя хорошо. Договорились?
— Да-гх-х-х, — прохрипел потенциальный грабитель, а сам подумал: «О боги, его глаза! Как буравчики!»
Волкофф отпустил человечка. Тот упал на булыжники, бросил на Сдумса последний испуганный взгляд и кинулся наутек.
— Кстати, — сказал Сдумс, — а что именно зомби делают с людьми? Думаю, на всякий случай мне лучше это знать.
— Разрывают их на куски, точно бумагу, — объяснил Волкофф.
— О? Правда?
Некоторое время они шли в тишине. «Почему я? — думал Сдумс. — В этом городе каждый день умирают сотни людей. Однако у них никаких проблем не возникает. Они просто закрывают глаза и просыпаются кем-то еще или где-нибудь там на небесах. Ну, или в какой-нибудь преисподней. Или пируют с богами, что не так уж заманчиво. Боги по-своему неплохие ребята, но приличному человеку с этой шайкой лучше не связываться. Дзен-буддисты, к примеру, полагают, что после смерти ты становишься хозяином всех сокровищ мира. Некоторые клатчские религии утверждают, что, умерев, ты попадаешь в чудесный сад, полный юных девушек, — и такое обещает религия!..»
«Интересно, — невольно подумал Сдумс, —
И как раз в этот момент его лицо встретилось с булыжниками мостовой.
Обычно это выражение служит поэтическим описанием того, как человек взял и приложился мордой о мостовую. Но в данном случае булыжники сами встретились с лицом Сдумса, потому что они взмывали вверх, бесшумно описывали дугу над переулком и камнем падали вниз.
Сдумс и Волкофф растерянно уставились на взбесившуюся улицу.
— Нечасто такое увидишь, — сказал наконец вервольф. — Что-что, а летающих камней мне видеть не приходилось.
— Ага. Взлетают в воздух, как птицы, и камнем падают вниз, — добавил Сдумс и осторожно потрогал один булыжник носком башмака.
Камень сделал вид, что он и сила тяжести — лучшие друзья и ничего необычного не случалось.
— Ты ведь волшебник…
— Был волшебником, — поправил его Сдумс.
— Был волшебником. Что такое здесь творится?
— По всем признакам, это самое настоящее необъяснимое явление, — авторитетно заявил Сдумс. — И это не единственный случай. А причины? Понятия не имею.
Он еще раз пнул булыжник. Камень сохранял невозмутимый вид.
— Ну, мне пора, — сказал Волкофф.
— Кстати, каково быть вервольфом?
Волкофф пожал плечами:
— Одиноко.
— Гм?
— Никак не подстроиться. Когда я — волк, то все время вспоминаю, как хорошо быть человеком, и наоборот. Иногда, становясь волком, я убегаю в горы… когда месяц висит на небе, когда образовался наст на снегу, когда горы кажутся тебе бесконечными… Другие волки, ну, они, конечно, тоже чувствуют это, но я в отличие от них еще и понимаю. Чувствовать и понимать одновременно… Никто, кроме меня, не знает, что это такое. На всем белом свете никто даже понятия не имеет. И это так мучительно — осознавать, что ты один…
Сдумс почувствовал, что балансирует на краю ямы, полной сожаления. Он никогда не знал, что следует говорить в такие минуты.
Волкофф вдруг повеселел:
— Кстати… а каково быть зомби?
— Нормально. Не так уж плохо. Волкофф кивнул.
— Еще увидимся, — сказал он и зашагал прочь.
Улицы начинали заполняться людьми по мере того как происходила неофициальная передача города ночным населением Анк-Морпорка дневному. Сдумса старались обходить стороной. Никому не хотелось столкнуться лицом к лицу с зомби.
Он добрел до ворот Университета, которые уже были открыты, и проковылял в свою спальню. Кстати, потребуются деньги. На переезд и всякое такое. Но за долгие годы жизни Сдумс скопил приличное состояние. Но вот оставил ли он завещание? Последние лет десять или около того он был несколько не в себе. Какое-то завещание наверняка есть. Но достаточно ли он выжил из ума, чтобы завещать все свое состояние самому себе? Оставалось надеяться, что так оно и было. Оспорить завещание крайне трудно, и об успешных исходах таких дел он ни разу не слышал…