Мрак
Шрифт:
Ксюша предсказуемо долго верещала и ни в какую не хотела садиться в машину с покойниками. И даже то, что сейчас тут поровну живых и не живых ее не убедило почему-то. А с ней так и вовсе перевес был бы на нашей стороне. Лишь когда я плюнул на уговоры и пошел в машину, твердо уверенный, что уеду без нее, бросила мне в спину:
— Ты вообще человек? Как ты можешь быть таким бессердечным??? — Не дождалась ответа и все же проследовала в машину.
С места я рванул, как никогда до этого. В текущей ситуации, соседство с военной частью — это бомба с часовым механизмом, даже если никто и не слышал выстрелов, то все равно кто-то куда-то
Следующие полтора часа я усиленно углублялся в лес, в направлении на юго-восток, находя совсем уж еле заметные тропинки. Благо, Террано пер аки танк и на вполне приличной скорости. Не надо быть гением, чтобы понять, что мы оставляем за собой следы, по которым выйти на нас будет не так сложно, и тут скорость была важнее всего — если за нами поедут на УАЗиках, то на такой скорости они себе все языки пооткусывают, как минимум. А БТРы по ширине не везде пролезут, мне порой приходилось буквально втискиваться между деревьев.
Все это время я пытался понять, что со мной происходит и как с этим бороться, благо, секретарша сидела молча, даже не смотрела в мою сторону. Что за скачки жестокости и кровожадности? Припомнилось и с какой радостью я прострелил коленку тому дураку возле Патриота, и безумное желание вырезать всю деревню староверов, и тот момент, когда я дуром бросился на своих тюремщиков, хотя понимал всю бесперспективность мероприятия. И вот последняя стычка. Ну, для вояк последняя. Хехе. А еще вспомнил, как хотел пристрелить ту бухгалтершу в Векторе. Хорошо, что хоть с ней сдержался. И что ещё деревушку не сжег, как хотел. Откровенно, я был почти уверен, что и сейчас мог обойтись без двухсотых, навыков бы хватило, чтобы всех сопровождающих просто вырубить, но тут опять не мог сдержаться. Как и тогда у староверов, но хотя бы с лучшим для меня исходом.
Нет, убивать людей приходилось, и даже пытать довелось пару раз, по методу незабвенного Лаврентия Палыча, но никогда мне это не нравилось, наоборот — всегда пытался этого избежать. После убийств, особенно если это происходило шумно и ярко — там да, я думаю, у многих может падать планка, когда на адреналине прешь вперед и все кажется по плечу и в радость. У меня еще всегда как будто шум какой-то в голове появляется, но, может, это и кажется. Адреналин же… Но это можно притянуть только к последней бойне. А в предыдущих не было никаких адреналиновых взрывов! Даже не считая, что последние пару лет прошлой жизни я вообще от них избавился!
Как говорил глубокоуважаемый Рысь, терять контроль над ситуацией — очень плохо, но такое бывает. Но если теряешь контроль над собой — можешь сразу застрелиться. Не так стыдно, мол. А сейчас я именно что теряю контроль — достаточно вспомнить, что абсолютно не помнил момента, как подходил к тому бойцу, которому собирался резать уши. И с этим надо что-то делать. Так мы доиграемся до полноценной шизы, и это в лучшем случае.
О причинах этого безобразия тоже думал, но, как и всегда в последнее время — ни к чему окончательному не пришел. Сама собой напрашивалась мысль, что это все следствие нервного стресса, все же не только на Ксюшу навалилось, а я, как бы ни хотелось, не дерево, тоже какие-никакие гормоны и эмоции есть. И опять же, в кои-то веки, вроде как, появилась цель, какая-никакая, а тут каждая гнида мешает…
На этой мысли обернулся проведать капитана — он сейчас возлегал
Свернул в первую попавшуюся прогалину в лесу, бросил взгляд на секретаршу, хмыкнул — та все так же сидела, нахохлившись и не смотря на меня — и вылез сам, а потом и вытащил капитана на свежий воздух. Проверил — нет, и правда еще не пришел в себя. Ну это легко поправимо. Хлестнул его наотмашь по щекам, чуток тряхнул, заглянул в глаза — точно, очухивается. Оставил его пока в покое, пара минут ему точно понадобится, все же человеческий мозг не очень хорошо переносит вот такие экстренные “выключения”, а уж тем более, если два подряд. Даже, можно сказать, два с половиной — столкновение виска с рукояткой ТТ тоже его выключило, хоть там и чуть другая механика.
Быстро справил естественные потребности, закурил (Боже, кажется, вечность не курил!) и подсел к уже явно пришедшему в себя фсб-шнику.
— Жив, цел, орел, тарщ капитан? — Поинтересовался я — водички, может?
Тот, не отрываясь, смотрел мне в глаза и пакостно щурился. Чем-то похож на приснопамятного майора Цебалко со времен срочной службы, но тот-то был еще старой советской закалки, еще в самом КГБ успел послужить, чем всегда и объяснял свой пакостный характер и бульдожью хватку.
— Ну нет, так нет, мне больше достанется — пожал я плечами. Схватив его за волосы, резко задрал голову вверх, чтобы заходящее солнышко прям в глаза светило, и негромко, но убедительно прошипел в ухо — Товарищ капитан, мне кажется, вы понимаете, что у меня нет особо много времени возиться с вами. А вопросики у меня есть, тоже, поди, догадываетесь. И я тебе обещаю, капитан, что ты мне на них ответишь. Чай, ты не Зоя Космодемьянская, не привык к жизни, когда тебе ну очень плохо.
Отпустил волосы и отодвинулся, достал еще одну сигарету. Голова капитана упала на грудь, но тут же поднялась и он снова уставился мне в лицо своим немигающим рыбьим взглядом.
— Но при всем этом, воду я вам предлагал серьезно. И даже сигаретку могу дать, ежели не погнушаетесь — тот покачал головой. Эх, кажется, быстро и безболезненно не выйдет. Опять Ксюша гулять пойдет… — Ну как знаете. Итак, я, пожалуй, начну. Скажи мне, капитан, что ты успел поведать в штаб, или куда ты там нас вез?
Обожаю вот так перескакивать с “вы” на “ты” с людьми, которые мне не нравятся. Спокойный человек может и не обратить на такое внимание, но те, кто мне не нравятся, обычно не спокойные. И это прыганье может довести до белого каления. А уж тут сам Бог велел, гэбэшник точно не спокоен, хоть и пытается это показать.