Мраморный меч
Шрифт:
Вереск от его слов закатил глаза и медленно встал. Выпрямился, кривясь от ноющей боли в пояснице после долгого неудобного сидения. Посмотрел на куст, с сожалением отходя. Медленно подошел к Алькору, ощущая на плече чужую руку, пальцы впились в кожу, наверняка оставляя после себя следы полумесяцы или синяки. Друг любил оставлять после себя следы, всегда помечал свои вещи и даже его, но делал это незаметно и ненавязчиво, что Вереск спохватывался поздно.
Поправив ремень сумки, в которой лежали корешки и растения, он прислушался. Мир оживал, и он это чувствовал. Почти слышал, как просыпались растения, теплел воздух и расправлялась
– Не стоит этим увлекаться, – через некоторое время все же сказал Вереск. Он посмотрел на Алькора и улыбнулся слабо, видя, как посветлели его глаза и воздух вокруг окончательно потеплел. – Папа возвращается в свой особняк, и он может проехать через эти земли. Не стоит искушать судьбу, особенно когда твои способности такие.
– Боишься, что меня сожгут? – шутливо поинтересовался он и усмехнулся. Вереск скривился от этих слов и больно пихнул его локтем в грудную клетку. Алькор же даже не скривился, лишь придвинулся ближе, вдыхая аромат пота, трав и стиранной ткани. Идеальный запах. Чистый.
Вереск же настроение Алькора не разделял и по-прежнему злился на его слова. Потерять его не хотелось, а церковь была слишком категорична. Он слышал истории, которые рассказывали другие люди в академии, о том, что рыцари от имени церкви выжигали целые деревни. Убивали магов и уничтожали их мир, делая под себя. Точно не знал, потому что не видел, как рыцари кого-то сжигали, да и родился, когда мир уже был такой и другого не видел. Но его тоже напрягала ситуация с тесным существованием магии, людей, способных ее приручить, и церкви с Папой во главе, которые подобное полностью отрицали.
Их здесь тоже недолюбливали. Наказывали, когда проявлялись силы или Вереск с Алькором вели себя как-то не так. Но не убивали и это радовало. Не делали это только потому, что смирились, боялись Алькора, да и находился их приют дальше всех. Папа их не контролировал, а рыцари бывали в этих местах редко.
Поэтому им ничего не угрожало, пока Алькор контролировал себя и не злился.
Вереск пискнул от страха, когда друг сжал его плечо и заставил посмотреть в глаза.
– Не переживай, дорогой. Обещаю, никакие монстры и Папы меня не убьют. Это будет трудно сделать.
***
Вереск скривился от ноющей боли в пальцах. Это немного отрезвило, отчего он непонимающе посмотрел на руки. Скривился, видя вокруг короткий ногтей бусинки крови и длинные пульсирующие ранки. Он сгрыз почти всю кожу вокруг ногтей от нервов и совсем не заметил этого. Что очень удивляло, ведь обычно такое поведение ему не присуще, да и боль теперь пульсировала, навязчиво преследовала его.
??????????????????????????
Вздохнув, он облизнул пальцы, ощущая отвратительный привкус крови и грязи на языке. Но кровь вновь выступала, ранки наливались алым и еле заметной пульсацией. Ужасно. Вереск скривился от осознания, что эти ощущения будут преследовать его очень долго, потому что любая травяная настойка вызовет еще больше боли, а магии в приюте мало. Ее отпугивали кресты, да святая вода. Да и в этих местах не жили Древние.
Чужое присутствие Вереск почувствовал прежде, чем кто-то вошел в спальню. Он поднял голову, смотря на друга, которой выдохнул сквозь зубы, прижимаясь
Это разочаровывало. Порой Алькор думал о том, что следовало их немного припугнуть, показать свои силы. Однако он этого не делал, потому что Вереск расстроиться. Друг и сейчас уже расстроился, даже немного злился, смотря на него.
Алькор сделал последний рывок и подошел к кровати, ощущая тяжесть в теле и жалящую боль в спине. Его выпороли железной линейкой, вновь говоря о том, что ему следовало стать нормальным. Не использовать магию. Или делать это как Вереск. Но его прекрасный друг создавал, нежный цветочек, который никогда никому не причинял вреда, а он разрушал. Другая чаша весов. Другой человек, у которого была цель, шаг к которой лежал в сундучке.
Вереск посмотрел на Алькора, на его напряженное тело и отодвинулся, освобождая место. Удивленно вскинул бровь, смотря как друг неловко сел и уперся лбом ему в плечо.
– От тебя пахнет кровью, – тихо сказал он и потерся лбом о плечо Вереска, будто маленький щенок. Подобное проявление привязанности на людях было смущающим и дискомфортным. Алькор вдыхал, ощущал чужое тепло и медленно успокаивался. Чувствовал, как напряжение отпускало, а по коже скользили тонкие ручейки крови из ран.
Его не трогали, но сидели рядом и это радовало. Потому что он спалил любого сейчас, кто прикоснулся к нему. Даже Вереска. Скорее не спалил, а лишь немного обжог, но тогда друг обидится.
– От тебя воняет подвалом.
Алькор неловко вздрогнул, когда чужие пальцы коснулись спины и надавили на ранки. Это очень больно и неприятно. Вереск отдернул руку и нахмурился, когда услышал чужое фырканье.
Его бесило подобное поведение друга. С самого первого дня, с их первого знакомства. Их отношения тогда были совершенно другими и Алькора он избегал, как и все остальные. Лишь потом, через время и ссоры, они подружились.
Вереск вновь слизал кровь и медленно обернулся, смотря на дремлющего Алькора. В тайне он радовался, что интерес друга не зашел дальше короткого разговора о происходящем у гор. От него ожидалось совершенно другое поведение. Вереск не удивился, если б он отправился туда, к неожиданному и неизвестному монстру. А потом к дракону. У Вереска не очень хорошее предчувствие по этому поводу, но он ждал и ничего не говорил.
Слишком хорошо он знал своего друга. Если ему что-то запретить, то он, наоборот, пойдет и разрушит все, не оставив даже выжженые земли. Поэтому Вереск даже радовался, что приближался учебный год и Алькор концентрировал внимание на подготовке к испытанию.
Вздохнув, Вереск посмотрел на свои руки. Про академию он вспоминал все чаще, особенно сейчас, когда в мире неспокойно, когда рождались на глазах новые расы. Это немного пугало, особенно если учитывать описание этого монстра. Женщины, с длинными клыками и когтями, нечеловеческой силой. Которая ела неугодных и костями не давилась.