Мразь
Шрифт:
– И как?
– Возвращаю к разговору немного захмелевшую девушку бестактным вопросом.
– Нет.
– Она качает головой и снова отхлебывает коньяк.
– Даже не интересно смотреть и контролировать, что там у них происходит. И мне это немного странно. Девушка отпрыгав получает расчет и уходит. А я, сама не понимая зачем, так игриво-игриво шепчу на ушко своему ненаглядному - тебя это возбудило? Да - отвечает он и я совсем ничего не понимаю.
– Алина снова замолкает.
– Да уж.
– Я заполняю неловкую тишину мудростью все понимающего старшего товарища.
– Думать что ты единственная и ненаглядная, лишь ты волнуешь мужчину который засыпает и просыпается рядом, называет
– Она в ответ лишь кивает, еще немного молчит и продолжает рассказ без моей помощи.
– Да, я была разбита, подавлена, не знала что делать и что происходит. Но я по прежнему смеялась, как-то участвовала в беседе стараясь не показать того, что творилось у меня внутри. И тут я увидела её, ту девушку которая танцевала для меня. Женственная, чувственная, она флегматично и божественно двигалась на сцене и вся эта творящаяся вокруг грязь не касалась её. Я видела - она танцует только для меня. Я не видела ничего вокруг, смотрела только на нее и хотела чтоб она оказалась рядом, касалась меня. Я вспоминаю её танец и снова хочу чувствовать как мои пальцы касаются её кожи, хочу вдыхать её аромат.
– Алина снова замолкает и делает опустошающий бокал глоток.
– Господи, как же ты красиво рассказываешь.
– Восхищенно говорю я снова наливая.
– Как я тебе завидую.
– Ну вот.
– Чуть поперхнувшись новым глотком она продолжает рассказ.
– Без лишних слов мой приобретает её приватный танец для меня. И не в общем зале, а за ширмой. И вот я иду за ней провожаемая их криком и улюлюканьем, а мне плевать. Я как гончая по следу иду в аромате её запаха.
– Алина снова замолкает и прикладывается к коньяку. Я смотрю на изрядно окосевшую девушку и думаю, что Димидрол и снотворное в коньяке был лишним, она бы и без него нализалась до нужного мне состояния.
– Она так танцевала.
– Наконец выдыхает Алина и мне кажется что она сейчас заплачет под грузом воспоминаний.
– Она так танцевала. Вся такая плавная, округлая, ладная, стройная. Я как под гипнозом наблюдала за плавными движениями её бедер, как чуть колышутся её плотные груди.
– Снова глоток коньяка.
– Её груди, они, они как две лисички, так забавно смотрят в разные стороны. Такие налитые, такие упругие, такие молодые и нежные. Она прижималась ко мне так нежно, так чувственно, я ощущала ее дыхание у себя не шее. Мои руки блуждали по её коже, такой мягкой, бархатной.
– Опять к коньяку.
– Это было. Это было. Было. Нет, я не смогу описать. Когда музыка закончилась, я словно очнулась и обнаружила её пальцы у меня под кофточкой, она так нежно, ненавязчиво, и даже немного робко ласкала мне грудь.
– Алина опять пригубливает коньяк, стакан пустеет и я решаю больше ей не наливать.
– Мужчины так не умеют.
– Вздыхает совсем пьяная девушка и заглядывает в пустой бокал.
– Мужчины много чего не умеют.
– Вздыхаю в такт ей и с удовольствием отмечаю удивление в её подернутых пьяной дымкой глазах.
– А дальше что?
– Беспардонно требую продолжения.
– А потом я, счастливая и пьяная делилась восторгами со своей мужской компанией. А они наставляют меня: мол, душу стриптизершам не открывай, не верь им. Они, черствые и расчетливые, улыбаются тебе, но только из-за денег. Я пьяно киваю в ответ, а сама думаю: а вам-то от них чего надо, откровенности и симпатии что ли?
– Нет. Лишь бы плоть свою потешить. Они еще что-то говорили, а я думала, что это вас, мужиков, стриптизерши на дух не переносят, а меня они любят, потому что я такая же: красивая, молодая и с сиськами!
– Бодро заканчивает совсем окосевшая Алина и задорно смеётся вместе со мной.
– И ты знаешь что?
– Обращается она ко мне.
– Что?
–
– Доказательства моей правоты не заставили себя долго ждать!
– Она гордо салютует мне бокалом.
– Маша пришла ко мне! Мой маленький, тоненький черненький воробушек. Она пришла и начал беззастенчиво флиртовать со мной. А я любовалась её миниатюрным станом, живостью, смелостью и не таясь отвечала на флирт. Потом она позовала меня за ширму, сказала что хочет снова танцевать для меня и я иду за ней. А мой идёт с нами. Бдит мою добродетель, так сказать. И она снова танцует для меня. Её грудки, два крохотных плотных холмика, снова выскакивают из идиотского блестящего топика и вызывающе таращатся, а бледные, маленькие сосочки зовут к себе и я целую их. И мне плевать. И ей плевать.
– Она делает большой глоток коньяка, замолкает словно что-то вспоминая.
– А я вижу как он стоит и таращится, но нам плевать. Она дерзко стаскивает с меня кофточку и гладит мне грудь, ласкает мои соски, умело, уверено. Я отвечаю и её рука скользит у меня между ног. Наши заострившиеся соски соприкасаются она смотрит мне в глаза и её лицо так близко, я теряю себя, даже не могу понять открыты или закрыты у меня глаза. И вдруг я чувствую её поцелуй. Словно беспечная бабочка задела крылом мои губы. Прикосновение прекрасно, нежно, волшебно, и я отвечаю, пробую на вкус её поцелуй, тону в нем, но.
– Алина замолкает и махом допивает очередную порцию коньяка.
– Но...
– Произношу я протяжно требуя продолжения.
– Но все портит Саша. Он оттаскивает её в сторону, что-то кричит на меня, прибегает охрана и нас удаляют из клуба.
– Но вы потом как-то встретились?
– Угу.
– Алина кивает с трудом поднимая упавшую на грудь голову.
– А я нашла её. Приехала через два дня в клуб и нашла. А от Сашки ушла. И вот мы вместе с Машей уже.
– Прекрасная, очень красивая история.
– Восхищенно сообщаю ей не скрывая усмешки - в дым пьяная Алина начинает клониться на диван.
– Готова.
– Констатирую я вслух и смотрю на часы - 16:00, как по нотам, минута в минуту. Конячок с таблеточками, да на голодный желудок, никого не оставит равнодушным.
Ольга Анатольевна.
Вы думаете - сложно вынести из здания банка бесчувственную девушку?
– Ошибаетесь - ничего особенного. Я позвонил водителю и попросил подняться ко мне. Потом грозным рыком заставил всех на пару минут затаиться по кабинетам и он спокойно пронес её к лифтам, далее в подземный гараж и вуаля!
– Она мирно спит на заднем сиденье. Спокойно, без приключений, являя из себя прекрасный повод познакомиться с её подружкой. Когда проснется у себя в постели, сквозь жуткую головную боль будет помнить, что я обещал подвезти до Медведково, сличат с суженой время и убедятся, что ничего плохого за время беспамятства с ней не произошло. Ну и для закрепления образа рыцаря в блестящих доспехах забавная история для Маши о бегстве из офиса, чтоб никто не увидел её милую в таком непотребном виде.
На Шокальского, где они живут и куда Маша, согласно данным Пашки, по пятницам возвращается с работы ровно в 17:00, прибыли, по дороги заскочив за покупками, ровно в 17:30, как и планировалось. Машенька сперва мило распереживалась, но убедившись что её либимая Линочка просто спит под тяжестью 150 грамм коньяка на голодный желудок и ничего хуже головной боли ей не грозит, успокоилась. Мы мило побеседовали, она напоила меня чаем с домашним печеньем. Хотела накормить и напоить вином, но я отказался сославшись на предстоящую встречу. Расстались через час более чем довольные друг другом.