Мразь
Шрифт:
– Не, в этот раз блядей не будет, он какую-то молодую художницу под крылышко взял, так что будет высококультурная богемная вечеринка с обсуждением картин Стравинского...
– Это композитор.
– Чего?
– Стравинский - композитор.
– Ну тогда Рубенса какого-нибудь, или Шишкина, не важно. Короче: тонкие вина, тихая классическая музыка и интеллектуальные беседы с молоденькими представительницами культуры.
– Не знаю. Посмотрим.
– Отмахнулся от немедленного решения я.
– Если до вечера ничего более интересного не нарисуется, можно будет и заехать, посмотреть на наследников великой русской культуры. С одной стороны
– Заехать, посмотреть, выбрать и заехать.
– Усмехнулся Сергей.
– Как пойдет.
– Вернул я усмешку.
– То есть ты не в курсе, что Петрович теперь совсем другой человек?
– В смысле?
– Не понял я.
– Про то, что он арт-галлерею для молодых художников на Пресне сделал слышал?
– Кто ж об этом на слышал.
– Вот!
– Сергей назидательно поднял указательный палец.
– И сам под эту тему поменялся. Теперь матерится через раз и носит костюм с шейным платком.
– Забавно.
– Я пожал плечами и поменял тему не интересного мне разговора.
– Кстати, как в Питер съездил?
– Весело.
– Засмеялся Сергей, - туда самолетом, там все гладко, назад поездом с замом Железнякова, ты её знаешь.
– Напомни.
– Ольга, Ольга Витальевна, эффектная такая гражданка, лет сорока, ухоженная, в прошлый раз еще...
– Вспомнил, - перебил я его.
– Вот!
– Он снова закурил.
– Других билетов, сука, не было, поехали как последние лохи, на 55-м тормозном, который в без 20 час ночи отправляется, да еще и в купе. На вокзал поехали сразу из офиса, приперлись естественно рано, еще одиннадцати не было. Зашли в William Bass, а у них вечер Clynelish. Шикарно посидели, чуть на поезд не опоздали. Запрыгиваем в купе, оба красные, разгоряченные, ржем как кони, а там облом, с нами попутчики, уже расположились и спать приготовились. Я к проводнице, насчет СВ договориться, может что из сданных найдется. Облом опять, мест нет, все занято.
– Тебя это остановило?
– Продемонстрировал участие в разговоре я прикуривая новую сигарету.
– Обижаешь, - насупил он в ответ брови и увлеченно продолжил неинтересный рассказ.
– Возвращаюсь в купе, Ольга уже сумки под сиденья запихнула, кровати размотала, на стол вискарь и закуску выставила и попутчиц побухать заманивает. Я к ней естественно присоединился: девчонки, - говорю, - это же Clynelish, очень редкий виски с северо-востока Шотландии, где еще такой попробуете.
– Уговорил?
– Естественно! Ничего такие девчонки. Одна, которая с нижней полки, лет двадцати, очень красивая, высокая такая, стройная, сиськи на боевом взводе, соски аж через бюстгальтер торчат. Вторая, с верхней полки слезать не стала, её сверстница, учатся они что ли вместе, не помню. Скромница такая, стрижка коротенькая, лицо простое как картошка, но тоже ничего.
– После такого количества вискаря, любая будет вполне себе ничего.
– Усмехнулся я уже предполагая, чем дело закончилось.
– Да, - отмахнулся Сергей, - что слону дробина. Так вот, сидим, культурно пьем, общаемся, и так до двух ночи, пока проводница не пришла, другим дескать спать мешаем. А ну и ладно, мы уже допили все. Я культурно вышел, чтоб дамы спать разделись. Сходил покурил, возвращаюсь, в купе темнота, все типа спят. Подергал штору на окне, которая опускающаяся, плотная, - не работает, а самого пошатывает. Вот стою я и думаю: залезу на верхнюю полку, раздеться не смогу, а спать
– Девчонки естественно в шоке!
– Засмеялся я.
– Старый перец стриптиз устраивает!
– Нормально все! Вполне темно, только когда мимо фонарей проезжаем, видно все как днем. В общем разделся я, все аккуратно повесил, стою посреди купе в трусах, носках и майке. Стою и думаю: спать в носках не хорошо, сниму их на верху, куда потом девать? Оно мне надо чтоб они мне под носом воняли?
– нет. Надо снимать внизу и класть в туфли. А как снимать? Пока брюки снимал чуть не навернулся. Присаживаюсь аккуратно к Ольге, наклоняюсь носки снимать, и тут она меня так ненавязчиво обнимает и в трусы ко мне шась! А я что, я ж всегда «за!», тем более она баба очень даже ничего, вот я и «за», я ж не баба! Бабы, вот они эгоистки. А я мужик, а мужик он что? Он весь, всегда и для всех, если ладная.
– Ну да, - я начинаю смеяться, - если женщина хочет, ты всегда «за», особенно если ладная.
– Вот-вот, - кивает он, - а бабы, бабы они эгоистки, все только для себя. Вот вторую жену взять не разрешает!
– Ты ж только женился!
– Смеюсь я.
– Раз третий, кажется.
– Так в этом и была ошибка! Надо сразу на двух жениться, чтоб у них меж собой конкуренция была, тогда все хорошо будет!
– Ржет Серега, я вместе с ним.
– Ну так обнимает она тебя.
– Отсмеявшись возвращаю его к прежней теме.
– Ага, - кивает он, - обнимает, руку ко мне в трусы отправила, елозит там, я к ней целоваться полез, наклонился и тут меня вискарь накрыл - повело-оо... Короче фрагмент выпал. Как мы с ней на этой полочке уместились - не знаю, но в себя я пришел уже когда она меня к стенке задом прижала, на флагшток навинтилась и двигаться начала. Причем я даже пошевелиться не могу, так сгробастал ее руками и к себе спиной прижал, чтоб на пол не сверзилась.
– А студентки чего?
– Подталкивая к завершению разговора спросил я. Сергей отличался многословием, особенно когда речь шла о его сексуальных подвигах и, если не остановить, о банальном трахе в позе бутерброда мог рассказывать часами смачно описывая какое впечатление на него производило каждое движение и каждая родинка партнерши.
– Студентки-то? Студентки делали вид что спали, обе, только очень неумело это делали. Верхняя тихонечко перекатилась на край полки, по подушке щеку размазала, типа пьяная и спит, а у самой один глаз приоткрыт и рука под простыней очень однозначно шевелится.
– А вторая?
– Подбодрил я чуть тормознувшего, видимо за воспоминаниями, Сергея.
– Вторя старалась лучше. Эта сразу лежала на правом боку, лицом к нам. Отворачиваться или постеснялась или не захотела, но когда полустанки с фонарями проезжали закрывала оба глаза. Только реакция под парами постоянно подводила, и получалось у неё глаза закрыть только когда фонари заканчивались.
– Сергей засмеялся.
– Тоже ручками шевелила?
– Больше из вежливости, чем интереса спросил я.
– Нет, ты что, какие ручки - замерла как кролик перед удавом, только глазами лупала.
– А ты глазастый.
– Поддел я.
– Да там бы и слепой разглядел, как фонари проезжаем, светло как днем, но не это самое интересное.
– Неужели потом втроем?
– Делано удивился я с самого начала рассказа подозревая именно такую развязку.
– Нет. Ольга.
– А что она?
– Я удивился ошибке, но вида не подал.