Мстислав
Шрифт:
И снова Обадий следует за начальником стражи.
Тускло блеснула река. По плавучему мосту из брёвен начальник стражи провёл Обадия на остров. Показалась луна. Она осветила длинную стену-изгородь. За ней, в глубине, дворец с шатровой крышей и башенками, сад.
Обадий миновал одну стражу, другую, прежде чем вошёл во дворец. Буса встретил его сидя на ковре. Был он таким же, каким видел его в последний раз Обадий лета три назад. Совсем не изменился.
Обадий распростёрся ниц и замер.
– Встань, Обадий, и запоминай, что я тебе скажу, - раздался над его
Поднялся Обадий и вздрогнул от страха. В мерцании светильников зло блестели глаза кагана:
– От гостя херсонесского слух дошёл до нас, что стратиг Херсонеса Георгий Цуло от Византии отойти задумал [80] . Мыслишь ли, Обадий, о чём речь?
Тот склонил голову, а Буса продолжал:
– Но Цуло в страхе перед Василием. Что для империи херсонесский стратиг? Если бы Георгий силу имел!..
80
…стратиг Херсонеса Георгий Цуло от Византии отойти задумал .
– Стратиг - правитель военно-административной области (фемы) в Византии. Буквально: полководец, военачальник.
Каган поднял палец кверху. Потом зашептал, будто опасаясь, что их кто-то может услышать:
– Ты, Обадий, с Херсонесом торг ведёшь, и наше тебе повеление. Отправляйся в Херсонес для торга и повстречайся со стратигом Георгием. Передай ему наши слова. Мы дадим ему своих арсиев против Византии, только сначала он со своими воинами поможет нам Русь одолеть. Чтобы Таматарха и Саркел хазарскими снова стали. Запомнишь ли эти слова, какие Цуло сказать надобно?
– Упомню, могущественный каган, - снова распростёрся ниц Обадий.
– Если случится что с тобой, пусть выполнит нашу волю Байбух. С тобой ли он?
– Со мной.
– А воротишься из Херсонеса, жди с верными людьми. Как подступим мы к Таматархе, вам Мстисляба жизни решить. Иди и повинуйся.
Пятясь, Обадий вышел. На улице вздохнул облегчённо и в сопровождении начальника стражи добрался до караван-сарая.
В Хазарию и иные земли торговые гости ходят не в одиночку, а с надёжной охраной. В степи печенеги озоруют. Да и орда хазарская при встрече не прочь поживиться.
Купцы русские, закончив торг в Итиле, возвращались в Тмутаракань. Вьючные кони тащили поклажу. Далеко впереди ехали гости Давид и Савва, а с ними ещё два торговых человека из Киева.
Следом за караваном рысили воины. Десятник, дед Путята, когда конь переходил на шаг, дремал, сидя в седле. Путята доволен, что князь Мстислав взял его в свою дружину. Второе лето, как он в этих краях, но чует старый десятник, что молодеет телом, будто годов уменьшилось. Видно, на пользу ему жизнь походная: то дозоры, то вот охранять гостей торговых доверили…
Прискакал ертаульный, осадил коня, крикнул:
– Там два хазарина, гости тмутараканские. У старшего лихорадка!
Обадий лежал на попоне. Услышав шум, приподнялся и тут же снова лёг. В стороне,
– Дубровки ему либо жерухи сейчас сыщем… [81]
81
Дубровки ему либо жерухи сейчас сыщем…– Дубровка, жеруха - растения, употребляемые как лекарство.
Ночью Путяту разбудил тихий разговор. Речь вели поблизости по-хазарски. Путята догадался: то Обадий с Байбухом, значит, опамятовался старый купец. Однако о чём это они шепчутся? Говорил Обадий:
– Скажешь стратигу Цуло, каган даст ему арсиев Против Византии. Но Цуло пусть поможет кагану русов одолеть, Таматарху и Саркел вернуть…
Сказал и замолчал. Теперь заговорил Байбух. Но сколько Путята ни прислушивался, он так и не смог ничего разобрать, Байбух говорил тихо и невнятно, а потом и совсем замолчал.
– Так вот что они за гости торговые, - подумал Путята.
– Надобно сказать о том князю Мстиславу. А я-то думал - торг вели, а без товара».
Докатилась до Тмутаракани весть:
– Слыхали, не стало великого князя Владимира…
– А Святополк-то братьев Бориса и Глеба убил, на киевский стол сел…
Грузный Вышата да рыжий Любомир, гости из Киева» привезите эту печальную весть, в лавке Давида рассказывали. Вышата говорил нараспев:
– Святополк давно с тестем своим, королём польским, измену готовил …
– Кто же Святополку-то помощником в делах его гнусных был?
– перебил рассказчика Давид.
– Боярин Путша да Тальц с Еловитом и Горясером. А к ним воевода Блуд примкнул.
В разговор вмешался купец Любомир:
– Беспредельна подлость боярская.
– Знает ли о том князь Мстислав?
– спросил Давид.
– Нет, - покачал головой Вышата.
Давид нахмурился:
– Допрежь чем на торгу речи вести, надобно было князю обо всём поведать. Идём же немедля к Мстиславу.
– И купцы поспешили из лавки.
Херсонес русские именуют Корсунью. Шумный торговый город, мощные башни и крепостные стены из жёлтого камня, тесный посад и дворец катапана, наместника византийского императора в Крыму стратига Георгия Цуло, дворцы знати, не уступающие константинопольским, сияющие белизной мрамора и с бассейнами, наполненными голубой водой, крикливые толпы на площадях и тихие, благоухающие ароматом бани. А вокруг города на щебёнистой, угретой солнцем земле зеленеют виноградники. Сочные гроздья гнут гибкую лозу. Херсонес торгует мехами и кожами, дикими лошадьми и рабами. Сюда привозят пряности и благовония, материю и пшеницу.