Мстители. Дилогия
Шрифт:
Он удивленно поднял бровь.
– С Эдмундом же получилось, – сказал я.
– До трансформации Эдмунд не был убийцей.
Что ж, верно.
– Кроме того, – продолжал Проф, – Эдмунд добр, поскольку делится своими способностями, как и я. Он не «стал хорошим» – он просто никогда не становился плохим. Ты ведь имел в виду – хоть и не говорил прямо, боясь меня рассердить, – что Огнемет тоже казалась хорошей, когда была с нами? Ты надеешься, что, не давая Ньютон использовать свои способности, сумеешь доказать, что, если поступить так же с Огнеметом,
– Может быть, – пробормотал я, съежившись в кресле.
– Это-то меня и беспокоило, – сказал Проф. – Ты мог подвергнуть опасности всю команду, преследуя свои собственные цели, Дэвид. Неужели ты этого не понимаешь?
– В общем, да, – кивнул я.
– Все? – спросил Проф. – Больше никаких тайных замыслов?
Я похолодел. Меган…
– Все, – услышал я собственный голос.
– Что ж, в таком случае все не так страшно. – Проф облегченно вздохнул.
– Значит, я остаюсь в Новилоне?
– Пока – да, – ответил Проф. – Напасть! Ты либо именно тот, кто был нужен мстителям все эти годы… Либо воплощение безрассудного героизма, который разумно избегать. Никак не могу решить.
Он направил подлодку к затопленному зданию с зияющей в стене дырой. Оно выглядело почти так же, как и то, из которого мы отправились в путь. Мы вошли в дыру, словно большой кусок попкорна – в пасть разлагающейся туши какого-то зверя. Проф повернул рычаг, и в воду вылился поток жидкого мыла, ослабляя поверхностное натяжение и препятствуя способностям Регалии. Затем он выключил свет, и мы всплыли.
Держась за веревочные поручни, мы на ощупь добрались по предательскому, наполовину затопленному полу до лестницы. Я почти ничего не видел, хотя именно так и задумывалось.
– Поднимайся, – прошептал по связи Проф. – Мы проводили разведку в этом здании, прежде чем найти для базы другое, получше. Им никто не пользуется, и оно расположено достаточно далеко от соседних, так что к нему не ведут никакие мосты. Наверху находится офисное помещение, из которого хорошо видна нужная нам крыша.
– Понял, – ответил я. Держа в руке винтовку и закинув на плечо рюкзак, я нашарил дверь.
– Я вернусь в подлодку на случай, если придется спешно отчаливать, – сказал Проф. – Что-то мне тут не по душе. Будь готов бежать – я оставлю люк открытым. – Он помолчал, и я почувствовал, как его рука сжимает мое плечо. – Только без глупостей.
– Не беспокойтесь, – прошептал я в ответ. – Я спец по глупостям.
– Ты…
– В смысле, могу заметить глупость, поскольку прекрасно в них разбираюсь. Примерно как дезинсектор прекрасно разбирается в насекомых. Вот и я также. Разрушитель глупостей.
– Не произноси больше этого слова, – сказал Проф.
Что ж, разумно. Он ушел, а я открыл дверь и шагнул внутрь. Закрыв дверь, я пристегнул мобильник к плечу и включил подсветку. В темноту уходила мокрая, отчасти прогнившая лестница – как в каком-нибудь старом фильме ужасов. Вот только герои этих фильмов не были вооружены автоматической штурмовой
Я осторожно поднялся по лестнице. Все-таки моя старая винтовка была лучше, чем «готшальк». Да, порой она давала осечку, не была автоматической, и как минимум раз в месяц приходилось подстраивать прицел. Но… в общем, она была просто лучше. И все.
«Меган бы надо мной посмеялась», – подумал я.
Сентиментальные чувства к явно устаревшему оружию? На такое способны только дураки. Вот только, что бы мы ни говорили, к оружию у всех у нас такое отношение. Я потянулся к бедру, внезапно поняв, что пистолета Меган у меня больше нет. Не помешало бы найти ему замену.
Наверху длинной лестницы оказалась когда-то хорошо обставленная приемная, теперь заросшая вездесущей новилонской растительностью. Окна отсутствовали, и, хотя плоды свисали с ветвей и усыпали пол, ни один из них не светился – это происходило лишь ночью.
Я осторожно двинулся вперед, перешагивая через старые ведомости и прочие бумаги. Воняло гнилью и грибами. Я с досадой вспомнил слова Профа. Что он подразумевал под «безрассудным героизмом»? Разве мы не должны быть героями?
Мой отец ждал героев. Он верил в них. И погиб, потому что верил в Стальное Сердце. Можно было считать его глупцом – но отчего-то я все больше жалел, что сам не такой же. Уж точно я не испытывал бы угрызений совести, помогая людям. Проф мог говорить что угодно, но в глубине души чувствовал то же самое. Он согласился убить Стальное Сердце, полагая, что мстители приносят недостаточно пользы.
Он принял бы верное решение. Он спас бы город. Проф действительно был героем. Эпиком, сражавшимся за человечество. Ему просто следовало это признать. И…
Под моей ногой что-то хрустнуло.
Застыв, я снова оглядел маленькую комнатку в прицел. Ничего. Опустив винтовку, я включил подсветку. Что, во имя Напасти…
Оказалось, что я наступил на кучку небольших плодов, росших на лианах у подножия одного из деревьев. Из ствола вырастали странные усики, похожие на щетину на лице человека в маске. Приглядевшись повнимательнее, я вдруг понял, что на их концах висят… печенья.
Да, именно печенья. Присев, я пошарил среди них и вытащил клочок бумаги.
«Печенье с сюрпризом, – подумал я. – Растущее на дереве».
Перевернув бумажку, я прочитал: «Помоги мне».
Здорово. Я снова очутился в фильме ужасов.
Я отступил на шаг, быстро подняв винтовку, и снова оглядел комнату, подсвечивая мобильником темные углы за древесными стволами. Никто на меня оттуда не прыгнул.
Убедившись, что вокруг никого нет, я снова наклонился и поискал среди обломков печенье, обнаружив еще несколько бумажек. На всех них было написано «Помоги мне» или «Она держит меня в плену».