Мстительница
Шрифт:
— Что вам надо?
— Подписанное вами признание в насилии над вашим сыном и согласие на развод.
Элизабет ничего не знала об этом. Меньше всего на свете ей хотелось прочитать в газетах правду. Но ведь ей невдомек, как может пострадать семья, если не выдвинуть вполне определенную и весомую причину. Генри уже затеял несколько дел как тесть будущего премьер-министра. Но все пойдет прахом, если поползут слухи… У него должен быть железный довод. Калверты не любят терять деньги, даже если этих денег еще нет и в помине.
— А если я не подпишу?
— Тогда я созову британских журналистов, —
Презрение Генри легко прошло сквозь стену, которую Симон воздвиг между своим фантастическим и реальным миром, а так как он не привык к подобному обращению, то ему отчаянно захотелось схватить своего тестя за шею и душить, пока тот не перестанет дышать.
Сил у него хватило бы. Почему бы нет?.. И тут он вспомнил о Пеппер. Тесть подождет. Первой должна быть Пеппер… Наказать Пеппер гораздо важнее, чем порадоваться вечному молчанию Генри.
Документы были уже подготовлены. Симон мгновенно все подписал, и Генри Калверту даже в голову не могло прийти, пока он прятал их в портфель и покидал дом, что на самом деле Симон подписывал смертный приговор Пеппер Майденес.
Майлс и Пеппер прилетели в Хитроу поздно вечером. Пеппер подумала, что должна, наверное, мечтать о сне, а она чуть не прыгает от счастья и сна у нее ни в одном глазу.
В такси Пеппер пожалела, что не согласилась переехать к Майлсу и теперь придется спать одной впервые за почти две недели. Однако здравый смысл подсказывал ей устроить небольшую передышку, так как возвращение в реальный мир наверняка должно было стать и проверкой ее чувств. Пеппер не сомневалась ни в своей любви, ни в том, что может довериться Майлсу. Просто ей нужно было время, чтобы привыкнуть к себе, к своей любви, к новым отношениям с мужчиной.
Инстинктивно она понимала, что Майлс не тот человек, который удовлетворяется полумерами. Он захочет ее всю и навсегда, а Пеппер еще не знала, может ли принять такие условия. К тому же она слишком сильно любила Майлса, чтобы обманывать его в чем бы то ни было.
Все правильно. Им надо побыть врозь. В Гоа ей казалось естественным все время быть вместе, вместе засыпать и вместе просыпаться, и ни ему, ни ей не было скучно, даже когда они молчали. Но так нельзя жить вечно. У Майлса есть работа, у нее тоже…
Понимая, о чем Пеппер думает, Майлс взял ее за руку.
— Ты права. Нам обоим нужно время, чтобы привыкнуть к тому, что с нами произошло. Жаль только, что ты не изменила свое решение насчет телохранителя…
— У Герриса свои заботы, развод… Ему не до меня.
Наверное, так оно и должно было бы быть, но Майлс слишком хорошо знал Симона. Его не покидало ощущение близкой беды.
— Надеюсь, я могу пригласить тебя завтра на обед? — улыбнувшись, спросил он.
Настаивать бесполезно, а телохранитель у нее все равно будет, хочет она этого или нет.
Пеппер подумала, как странно, наверное, она будет себя чувствовать, когда, пообедав с Майлсом, вернется одна в свою квартиру. Или он уговорит ее поехать к нему? Привыкнув быть честной с собой, Пеппер подумала, что ему не придется ее особенно уговаривать, если вспомнить, с какой радостью
В такси они целовались, даже не разговаривали, но Пеппер понимала, что Майлс искренне убежден в грозящей ей беде. Сама же она не сомневалась, что Симону Геррису есть чем заняться и без нее. В любом случае, она решила забыть о мести. Все это стало неважно, и Пеппер лишь удивлялась тому, с какой легкостью она шагнула из прошлого в будущее. Центром ее космоса стал Майлс, однако Пеппер не желала быть зависимой от него. Это не ее стиль.
Возле двери они обменялись коротким поцелуем, и Майлс пошел обратно к машине, а Пеппер едва не закричала, чтобы он вернулся, не представляя, как она сможет прожить без него предстоящую ночь.
Поднявшись в квартиру, она почувствовала себя немного лучше. Начала распаковывать вещи, но перестала, взяв в руки платье, которое особенно нравилось Майлсу. По спине у нее побежали мурашки, едва она вспомнила, как он его снимал, а потом ласкал ее, даря наслаждение, о каком прежде она даже не подозревала. Пеппер легла, но долго ворочалась, не в силах заснуть. Ей хотелось знать, думает ли он о ней… Отругав себя за дурацкие мысли, Пеппер попыталась сосредоточиться на том, что утром придется рано встать…
А Майлс думал о ней, но не потому, что успел соскучиться по ее телу. Прежде, чем ехать домой, он попросил таксиста отвезти его в маленькую частную библиотеку, которая была открыта едва ли не круглосуточно. В ней получали все газеты, и ему не понадобилось много времени, чтобы найти материалы о Симоне Геррисе и сделать с них ксерокопии.
Сварив себе черный кофе, чтобы не спать, Майлс сидел за столом и читал одну статью за другой, стараясь поставить себя на место Симона Герриса. Майлс не в первый раз имел дело с душевно больным человеком, и его адвокатская практика помогала ему понять человека и мотивы его поведения, однако ему мешал страх за Пеппер. В конце концов, не выдержав, он взялся за телефон, хотя часы показывали час ночи, и набрал номер Алекса Барнетта. К счастью, Алекс сам взял трубку, и сон с него как рукой сняло, едва он узнал голос Майлса.
— Я уже просмотрел все газетные статьи о Геррисе. Ты его видел, пока меня не было?
— Да. Один раз. Похоже, он думает, что ты его предал.
— А о Пеппер что? — нетерпеливо спросил Майлс. — Он говорил о Пеппер?
— Ничего такого, чего бы ни говорил прежде. Он ненавидит ее, Майлс, ты был прав. Он опасен. Если честно, не думаю, чтобы он сейчас доверял и мне тоже… Сомневаюсь, что он вообще кому-нибудь доверяет.
Ничего полезного, подумал Майлс, кладя трубку. Утром он первым делом намеревался нанять для Пеппер телохранителя.
То, что ему было нужно, Майлс нашел, связавшись со своим приятелем из полиции. Женщина, прежде служившая в полиции, основала свое агентство, и, как его уверили, одно из лучших в городе. Майлс немедленно встретился с нею и предупредил, что Пеппер не должна ничего знать об охране.
Если коллеги-адвокаты Майлса, встречавшиеся с ним в тот день, нашли его несколько рассеянным, то они были достаточно тактичны, чтобы не говорить об этом. Служащие Пеппер тоже оказались людьми тактичными… По крайней мере, в ее присутствии.