Мстительное сердце
Шрифт:
Грант ел с наслаждением.
– Ах, домашняя стряпня! – Он вздохнул. – Мне так не хватает ее в Бостоне. Здесь все вываривают до невозможности. Признаюсь, именно ваша кухня, мадам, привлекла меня поначалу в ваше заведение. Потом, конечно… – Он оторвался от еды и посмотрел на молодую женщину. – Потом я услышал ваш сладостный голос, увидел вашу красоту. И пропал.
– Вы чрезмерно льстите мне, сэр, – сказала Ханна, опустив глаза.
– Это не лесть, мадам. Это правда, клянусь вам. – Он потянулся через стол и легко сжал
Когда с ужином покончили и убрали со стола, Ханна проводила обеих служанок до двери и незаметно заперла ее за ними.
Потом повернулась к Гранту, расположившемуся у огня.
– Глоток бренди, сэр?
Он пошевелился и оглянулся на нее с несколько неуверенным видом.
– Уже довольно поздно, мадам.
– Вовсе нет. Я редко ложусь раньше полуночи.
– В таком случае я принимаю ваше предложение.
Наполнив бренди два бокала, Ханна почувствовала, что ей тепло и хорошо и что она страстно жаждет наслаждений. Когда Грант увидел, что Ханна тоже выпила бренди, брови его взметнулись, но он промолчал.
На этот раз она подсела к нему поближе. Он смущенно съежился, но не отодвинулся. А у Ханны слегка закружилась голова – она впервые выпила столько вина со времени больших балов в «Малверне».
Бренди развязало Гранту язык, и гость принялся болтать о Южной Каролине; очевидно, он страшно тосковал по родине. Ханна почти не слушала его, устремив взгляд на пламя и делая время от времени подходящие замечания.
Внезапно Грант выпрямился, взгляд его упал на тикающие часы, стоящие в углу.
– Мадам! – воскликнул он. – Тысяча извинений! Уже поздно, очень поздно. Я слишком злоупотребил вашим гостеприимством…
– А почему вы должны уходить? – прошептала она. – Вы – мой гость, а я еще не просила вас удалиться. – И рука молодой женщины слегка задержалась на его колене; Ханна повернула голову, лежавшую на спинке диванчика, губы ее были зовуще близки.
Он внимательно посмотрел ей в глаза – они были совсем рядом – и сглотнул. Потом издал звук, похожий на стон, и обнял Ханну, припав к ее губам. Поцелуй был несколько неуверенный, и Ханна почувствовала, что тело Гранта напряглось. Казалось, он хотел, чтобы она дала ему отпор. Но вместо этого Ханна пылко вернула ему поцелуй и погладила его по спине. Грант не носил парика. Ханна запустила пыльцы в его длинные каштановые волосы и еще теснее прижала его губы к своим.
Вскоре она несколько отодвинулась и прошептала ему на ухо:
– Почему бы нам не пойти в спальню, Грант? Там гораздо удобнее.
– Но, мадам, я не хочу злоупотреблять столь недолгим знакомством… – слабо запротестовал молодой человек. Он говорил словно оцепенев, язык его от страсти стал неповоротлив.
Ханна поднялась и потянула его за собой.
– Пойдемте, Грант.
Он слепо двинулся за ней. Держался то робко, то смело, и Ханне пришлось раздеваться самой и даже помочь раздеться ему.
Только позже Ханна
В постели Грант оказался на высоте; его собственное желание помогло ему удовлетворить партнершу. И Ханна погрузилась в глубокий сон.
Когда она проснулась, он уже оделся и ушел.
И ни Ханна, ни «Четверо за всех» никогда больше не видели Гранта Эндикотта.
Когда Ханна рассказала обо всем Андре, он разразился хохотом.
– Не были ли вы несколько… э-э-э… агрессивны, дорогая леди?
– Возможно, – ответила она, опустив глаза. Потом взглянула ему прямо в лицо и хвастливо заявила: – Но теперь я самостоятельная женщина! Никакой мужчина не может распоряжаться мной. Я уже не Ханна Маккембридж, служанка, работающая на постоялом дворе по договору, и девка для развлечений. Не Ханна Вернер – игрушка плантатора! Я – Ханна, черт побери! Ханна!
– Может быть, оно и так, мадам, может быть, и так. – Андре теперь говорил серьезно, поборов желание смеяться. – Но я не уверен, что джентльмены с Юга отнесутся к этому благосклонно. Равно как и джентльмены из Новой Англии.
Насчет последнего Андре ошибся. Некто Джошуа Хоукес, капитан Джошуа Хоукес, доказал, что по крайней мере относительно одного представителя новоанглийских джентльменов Андре был не прав. Капитан Хоукес родился и вырос в Новой Англии.
И именно Джошуа Хоукеса ждала теперь Ханна, занятая расчесыванием своих волос.
Раздался оглушительный стук в дверь, и Ханна, подняв голову, радостно улыбнулась. Капитан Джошуа Хоукес всегда объявлял о своем появлении со смаком. Впрочем, со смаком он делал все.
Молодая женщина поспешила к двери и распахнула ее перед высоким, широкоплечим, чернобородым человеком, который почти упирался головой в притолоку.
– Джош! Я даже не знала, что твой корабль в Бостоне, пока не получила твое послание!
Тот вошел в комнату, раскатисто смеясь, и ногой захлопнул за собой дверь. Потом он сгреб Ханну в охапку и высоко поднял ее вверх.
– Я и сам не знал, девочка. Вышли из Бостонской гавани, а через два дня – хорошая течь в трюме, пришлось вернуться и стать на ремонт. Иначе Джошуа Хоукес уже кормил бы рыбок. Тебе бы ведь этого не хотелось, девочка?
Она отозвалась со смехом:
– Нет, Джош, дорогой, ни за что на свете мне бы этого не хотелось. Хотя, должна сказать… – Ее руки пробежали по его широкой мускулистой спине. – Для рыбок ты был бы лакомым кусочком!
– Ага, это точно. – Он отпустил Ханну и бодро потер руки. – А где бренди, Ханна, девочка? На улице чертовски холодно!
– Бренди, где всегда.
С огромной нежностью смотрела она, как он прошел по комнате к буфету, стуча по полу моряцкими сапогами. Взяв бутылку бренди, он налил полный стакан и выпил до дна.