Мстительное сердце

Мэтьюз Патриция

– Нет-нет, это неправда! – Впервые за весь разговор Квинт выказал страх. – Даю слово! Старый Квинт ни в жисть никого не убивал! Она, Ханна, наверное, сделала это, чтобы заткнуть ему глотку.

– Ты лжешь, мерзавец! – Майкл встряхнул его. – Рассказывай немедленно все как было!

Квинт сглотнул.

– Мне бы промочить глотку, молодой Вернер. Только глоточек рому, чтобы подкрепиться.

Майкл отпустил его и отошел.

– Ладно, давайте пейте. Надеюсь, это поможет вам образумиться.

Квинт суетливо рванулся к изголовью

кровати и вынул бутылку рома. Сидя на полу, он с жадностью глотнул прямо из горла, оторвался, набрал воздуха и опять глотнул.

Взгляд у него стал тверже, когда он наконец посмотрел на Майкла.

– Так вы хотите знать правду, а? – спросил он с усмешкой.

– Если вы знаете ее.

– Может, вам не понравится то, что вы услышите.

– Позвольте мне судить об этом. И если я узнаю, что вы мне солгали, вас ждет тюрьма за воровство. А может быть, и виселица за убийство.

Квинт злобно улыбнулся; от рома его уверенность возросла.

– Вот услышите, чего я вам расскажу, и не захотите отправить меня в тюрьму. И еще с радостью заплатите мне, чтобы я молчал.

Майкл выжидательно смотрел на него, лицо его было непроницаемым.

– А вы знаете, что миссис Ханна ждет ребенка? – спросил Квинт.

– Так я понял.

– А вы знаете, что это ваш отпрыск?

Майкл насторожился.

– Откуда вам это известно?

– А девчонка мне сама об этом сообщила! – проговорил Квинт злорадно.

Майкл всячески пытался скрыть от Квинта свою реакцию, но чувствовал, как всего его охватывает радость. Ханна носит его ребенка! Но вслед за этой мыслью явилась и другая, омрачившая радость, – почему же тогда она уехала?

Квинт опять присосался к бутылке. Потом вытер рот. Подумал немного и спросил, протягивая бутылку Майклу:

– Хотите глотнуть, молодой Вернер?

– Я не пью с подонками!

– Вот узнаете кой-чего, сразу захотите…

– Поторапливайся, ты! – нетерпеливо воскликнул Майкл.

– С радостью, молодой Вернер. – Квинт присел на край кровати. – Сейчас расскажу правду про Ханну Маккембридж и ее папашу. Услышите эту правду – и больше не захотите, чтобы имя Вернеров связывали с девкой, которую когда-то звали Ханна Маккембридж…

Часть четвертая

Ханна

Глава 21

Ах, говорили, что любовь,Как солнце, греет нас.Я полюбила вас и – ах! —Вам сердцем предалась.Увы! Солгали мне! Любовь —Увы! – причина слез.Я вас звала, но вы ушли,И на сердце мороз.

Ханна допела песенку под грохот аплодисментов и крики многочисленных

мужчин и нескольких женщин, сидящих на скамьях и стульях, которые занимали более двух третей зала ее кабачка «Четверо за всех».

Песенка была новая, в этот вечер она исполнялась впервые. Когда гибкие пальцы Андре замерли на клавиатуре клавесина и аплодисменты стихли, Ханна сделала легкий поклон публике.

– Благодарю вас, леди и джентльмены, за ваши любезные аплодисменты. Мне бы хотелось представить вам моего аккомпаниатора, Андре Леклэра. Это он сочинил песенку, исполнить которую вы милостиво позволили мне…

Она сделала жест в сторону Андре, и тот, очень элегантный в бело-золотом одеянии, в напудренном парике собственного изготовления, поднялся со скамьи и подошел к Ханне.

– Мой дорогой друг и ваш любезный хозяин на оставшуюся часть вечера – Андре Леклэр!

Андре взял ее за руку. Послышались аплодисменты. Ханна еще раз слегка поклонилась, а Андре изящно склонился в легком поклоне.

Он прошептал ей под хлопки зрителей:

– Как всегда, дорогая леди, вы делаете честь моим жалким, стихам и музыке.

– Честь! – Ханна тихонько фыркнула. – Вы, Андре, просто обманщик! Сами знаете, что вы в страшном восторге от собственных произведений.

– Возможно, это и так, мадам, – пробормотал он, – но… скажем, приятный голос не умаляет их очарования. Не забудьте только, кто научил вас петь, дорогая Ханна.

Пряча улыбку, Ханна слегка подтолкнула его в бок. Когда аплодисменты стихли, из публики раздался возглас:

– Еще, еще!

– Прошу прощения. – Ханна подняла руки. – Мы даем за вечер только одно представление. Так у нас заведено. А теперь, с вашего разрешения, леди и джентльмены…

Она поклонилась в третий раз, гораздо ниже, так что публика вытянула шеи, кое-кто даже привстал, чтобы лучше рассмотреть смелое декольте платья, созданного Андре специально для нее.

Потом она сказала:

– Однако, разумеется, вы можете уговорить месье Леклэра сыграть вам что-нибудь.

После чего молодая женщина быстро ушла с маленькой сцены и поднялась на второй этаж по узкой лестнице, спрятанной за занавесом. В ее заведении комнаты на ночь не сдавались – весь второй этаж занимали спальни Ханны и ее друзей.

Поднимаясь по лестнице, она улыбалась, вспоминая совет, полученный от Андре, когда она только еще начинала петь и публика требовала продолжения.

– Всегда оставляйте их неудовлетворенными, дорогая леди. Обращайтесь с ними, как с любовником, дразните их и мучайте. Если они получат все сполна, то могут и не вернуться. Но если им будет хотеться еще, они непременно придут опять. Certainement! Certainement!

Как всегда, Андре оказался прав. Ханна громко рассмеялась. В их первом кабачке в Бостоне он ввел такое нововведение, что чуть было не навлек на них несчастье прежде, чем они успели начать по-настоящему…