Мстительные духи
Шрифт:
Мастер стоял с ней у подножия скалы, его тэнгай лежала на его плечах, скрывая все, кроме его поразительных глаз. Ни холод, ни ветер не беспокоили его. Перья согревали его, и ветер не мог одолеть его. Он был яростнее любой природной бури.
Первый уровень монастыря — изогнутая крыша пагоды была красной и с сугробами снега — был в пятидесяти футах над ними. Замерзший ручей спускался с плато, цепляясь за камни сосульками. Розовый лепесток спустился с одного из уровней, его подхватил и закружил ветер. Дураки часто садили сакуру, чтобы отогнать злых духов, хотя это не помогало. Чудом было то, что монахи в монастыре как-то заставили деревья цвести посреди зимы.
— Где твоя сестра? — спросил Мастер.
— Нам нужно ждать Зена? — спросила Ворона.
Мастер чуть повернулся и посмотрел на нее бушующими глазами. Многих его взгляд пугал, но не Ворону. Было что-то успокаивающее в нем. Взгляд утихомиривал ее разум, помогал ясно думать. Это был якорь среди бушующих бурь. Когда она смотрела в его глаза, она видела его путь, знала, что он был правильным.
— Твой брат не придет, — холодно сказал Мастер. — Оммедзи убил его.
Даже с успокаивающим взглядом Мастера дым Вороны кипел. Это не могло быть правдой. Техника Зена была самой сильной среди них. У каждого из них была своя сила. Физическая сила Шина, способность восстановить почти любую рану вместе с мощью и оружием в виде его волос были чудом. Но оммедзи убил его. Огонь Зена был жарким, и когда он расходился, даже Мастер не мог к нему приблизиться. Как мог кто-то, даже оммедзи, убить его? Что за бессмертный монстр охотился на них? Сифэнь была созданием теней и яда, ударяла без предупреждения, может, если бы она впилась клыками в оммедзи, она могла его убить. Тело Вороны давало ей преимущество против многих противников: у нее не было четкой формы, было нечего вредить, и она не ощущала боли. Но это было не совсем так. Оммедзи порезал ее духовным мечом. Он срезал часть нее, и было больно. Если он мог ее ранить, порезать, то мог и убить. Ворона начала ощущать что-то новое. Страх. Это ей не нравилось.
Мастер все еще смотрел на нее, его глаза меняли краски.
— Ты боишься, сестренка? — спросил он.
Дым вылетал из-под плаща Вороны. Она думала, что давно избавилась от этого рефлекса. Когда она была ёкаем, она… Воспоминание ускользнуло, не далось ей.
— Существо, охотящееся на нас…
— Человек, — сказал Мастер. — Просто человек.
Дым Вороны бурлил.
— Он убил Шина, а теперь Зена. Он не просто человек.
— И ты боишься его из-за этого? — спросил Мастер. Он сдвинул капюшон Вороны, словно мог открыть ее лицо, хотя у нее его не было. — О, сестренка, ты все еще не понимаешь. Ты сильнее всех твоих родственников. Физическая сила Шина бесполезна против твоей бесформенной силы. Огонь Зена никогда не смог бы опалить тебя. Даже яд Сифэнь — ничто для тебя, ведь у тебя нет крови. Ты сильнее всех онрё. Я знал это с момента, как спас тебя. Я видел, что в твоих мутных глубинах. Сила, какой ни у кого нет.
Он спас ее, нашел ее одну, разлетающуюся по кусочкам, и она не могла себя остановить. Ворона не знала, как стала онрё, кем она была. Она знала туманное безумие бесформенности. Взгляд Мастера успокоил ее, и он научил ее держаться за свой дым вокруг ядра. Он дал ей плащ, ее якорь, не дал ей растаять в саже на ветру. Мастер был другим ветром, но он не рвал Ворону, он вел ее по своей дороге. Он дал ей цель.
Лепесток вишни опускался, кружась на ветру, и Ворона поймала его ладонью из дыма. Она улыбнулась, поняв, что у нее снова были пальцы. Она потерла лепесток, и он стал черным. А потом она поняла, что Мастер смотрел на нее, щуря глаза за тэнгай. Ворона сжала лепесток в кулаке, останки упали на заснеженную землю. Она скрыла ладони в плаще.
— Мы не можем
В камне были вырезаны ступени, ведущие к первому плато, и Мастер стал перешагивать по две за раз. Ворона парила над ступенями на облаке дыма и сажи. Она вела ладонью по скале, пока они поднимались, пальцы искали вмятины и трещины. Она почти ощущала их под ладонью. Почти могла снова чувствовать. Она не помнила, как это было, но когда-то точно знала.
Что-то белое и липкое пыталось прилипнуть к ее пальцам, но не могло удержаться за дым. Она знала, что это было. Паутина. Шелк, прочный, как сталь. Она подняла взгляд, увидела три сияющих черных глаза, глядящих на нее. Сифэнь сидела над ними в бреши в скале. Ее толстое тело выпирало под кимоно. Ее волосы были маслянисто-черными, а лицо было кошмаром. Ее правый глаз был сияющей сферой, левый был уродливым шрамом зеленой приподнятой плоти. Два новых паучьих глаза появились над и под испорченным глазом. Сифэнь широко улыбнулась, клыки щелкали и терлись друг о друга за ее губами.
— Мастер, — сказала Ворона. Он замер и посмотрел на Сифэнь, устроившуюся над ними в паутине.
— Вы поздно, — сказала Сифэнь, ее голос звучал как шорох тысяч лапок. — Я так голодна, что чуть не начала без вас.
— Монахи? — спросил Мастер.
— Не знают, что мы идем, — сказала Сифэнь. Она захихикала, прижимая ладонь человека ко рту. — Они будут легкой добычей.
— Не будут. Их тренировали бороться с такими, как мы, — сказала Ворона.
— Они вскоре поймут, что их тренировки их не спасут, — сказал Мастер.
Сифэнь снова рассмеялась. Она потянула себя за волосы, провела пальцам сквозь пряди. В руке осталась прядь, и она завопила и бросила ее, словно волосы могли ее укусить.
— Я ждала достаточно долго, — ее лапы царапали камень. — Я хочу их убить.
Мастер посмотрел на нее.
— Так иди, сестренка. Устрой хаос, расставь ловушки. Но никого не съедай. Мы с Вороной пройдем к темнице.
Сифэнь надулась.
— Почему нельзя? Я голодна.
— Оммедзи скоро будет тут, — продолжил Мастер. — И тебе нужно быть сильной, сестренка, а не спящей, набив желудок. Как только разобьешь его товарищей, сможешь съесть кого-то из них.
Сифэнь хлопнула человеческими ладонями, повернулась и направилась вверх по склону скалы. Ворона смотрела ей вслед. Даже Сифэнь помнила, кем была раньше. Ворона была рядом с Мастером в тот день, когда он нашел Сифэнь, новую онрё, еще пытающуюся понять, кем она была. Она построила огромное логово из паутины в храме — она любила осквернять храмы — и питалась монахами, которых поймала в коконы. Мастер прошел в логово, не переживая, что он задевал паутину, которую она повесила для охраны, и Ворона парила за ним. А потом Сифэнь напала. Тогда она была даже красивой, большие карие глаза блестели слезами. Она попыталась укусить Мастера, но его плащ из перьев был прочным, как сталь, и он легко ее сбросил. С порывом ветра и острыми перьями Мастер разгромил ее логово и сломил ее дух. Она сжалась перед ним, молила о пощаде, ее паучьи лапы били по воздуху, все еще плели паутину. Мастер прошел в ловушку, порвал паутину, которую никто не мог разрезать, и опустился на колени перед Сифэнь.
Он говорил с ней мягко, заботливо. Он откуда-то знал Сифэнь. Он рассказал ей, кем она была раньше. Сифэнь, повитуха из Бан Пиня. Все богатые семьи хотели, чтобы она помогла их детям родиться, и ее радовало помогать новой жизни появляться на свет. Но у Сифэнь была тайна: сколько бы они с ее мужем ни пытались, они не могли зачать ребенка. За годы ее муж стал злиться, обвинял Сифэнь в бесплодии. Они скрывали это на публике за улыбками и поцелуями, держались за руки, но наедине муж кричал и угрожал, а Сифэнь сжималась от страха.