Мстительные духи
Шрифт:
— То есть, я поработал?
— Один из нас должен зарабатывать на жизнь, старик. Мой навык в словах, я даю их бесплатно. О, каким ярким было лето. Небо было таким ясным, что райские…
— Хватит! — быстро сказал Харуто. — Я поищу работу. Просто… хватит поэзии.
Кира ткнула Гуана локтем.
— Мне это понравилось. Было мило.
— Вот видишь, — Гуан показал Харуто язык.
Харуто остановился и спросил направление у старушки, пока Шики и Кира завели разговор с маленьким черным котом старушки. Янмей пришлось оттащить Киру
— Дамы и господа, — громко сказал Гуан, его голос разносился, люди на улице поворачивали к нему головы. — Рад сообщить, что в городе оммедзи, — он поклонился и указал на Харуто. — Готов работать, если можете заплатить, — многие прохожие игнорировали его, некоторые фыркали. Двое или трое убежали. Харуто знал, что вскоре его кто-то найдет.
Они вошли, нашли столик, заказали еду и напитки. От запаха жареного мяса и вареных овощей живот Харуто заурчал, и когда еду подали, он напал на нее, как голодный тигр. Это была самая теплая и сытная еда за недели. Они доели, и первый наниматель нашел их. Он был низким, с осунувшимся лицом, в кимоно слуги и с сильным запахом духов из лотоса. Он остановился у стола и низко поклонился.
— Мастер оммедзи?
— Чем могу помочь? — спросил Харуто.
Слуга выпрямился.
— Я работаю на лорда Хишониму. Он услышал о вас и хочет попросить о ваших услугах — убрать назойливого ёкая с его владений.
— Он слышал о тебе, — Гуан подмигнул Харуто.
— Конечно, — сказал слуга с осунувшимся лицом. — О силе мастера Харуто хорошо известно, — ложь и похвала всегда шли рука об руку.
— А как же красноречие его спутника, мастера Гуана?
Слуга моргнул, после тяжелой паузы сказал:
— Эмм… конечно.
Кира захихикал, Шики на плече Харуто быстро присоединилась. Правда, дух могла не знать, над чем она смеялась.
— Что за проблема у лорда Хишонимы? — спросил Харуто.
— У лорда Хишонимы несколько шахт на южной стороне города, — сказал быстро тощий слуга. — В последнее время одна из шахт захвачена. Это мешает добывать уголь. Многие работники голодают, ведь не могут работать.
К удивлению Харуто, Янмей ответила:
— Он не думал платить им? — тихо спросила она, сжимая чашку чая. — Они не виноваты, что не могут работать в шахтах.
— Да, — сказал слуга, опустив голову. — К сожалению, лорд Хишонима пострадал от многих неудач за последний год, и он не может позволить платить тем, кто не работает, — мужчина нервничал, озирался, словно кого-то ждал. — Он подозревает, что был, — он понизил голос, — саботаж.
— Саботаж? — Гуан потирал ладони. — Становится интересно.
Слуга открыл рот, но дверь таверны распахнулась. Слуга скривился, опустил голову, сложно ожидал удара, который вскоре произошел. Вошел мужчина в богатом наряде — красных хакама и сочетающемся хаори.
— Уходи отсюда, негодяй, — он стукнул слугу снова, и худой мужчина вскрикнул и сжался. Богато наряженный мужчина толкнул слугу к двери, вытянул ногу, сделав ему подножку. Голова слуги ударилась об стол на его пути к полу. Мужчина не остановился, пнул слугу по ребрам.
Кира вскочила на ноги с кинжалами в руках, но Янмей оттащила ее к столу.
— Я думала, что неправильно бить тех, кто слабее? — процедила Кира.
— Да, — сказала Янмей.
— Разве мы не должны его остановить?
— Нет.
— Эм… — Кира плюхнулась на стул, ее кинжалы разбились, усыпав пол зеркальными осколками. — Я не понимаю.
— Мы не знаем обстоятельства, — сказала Янмей. — Нельзя биться во всех сражениях, и то, что правильно, определяет не только мораль, но и закон.
Кира застонала, сжалась и опустила голову на стол. Шики спрыгнула с плеча Харуто, прошла к девушке и нежно похлопала ее голову черной лапкой.
Мужчина выкинул слугу из таверны, вернулся к их столу. Он был полным и с детским лицом, но не жирным. Его щеки покраснели от избиения слуги. Он пригладил хаори, а потом поправил волосы. Судя по движению волос, это был парик.
— Ты — оммедзи? — спросил парик. — Императорская печать есть?
Харуто моргнул. Он не мог отвести взгляда от парика мужчины. Парик чуть сдвинулся на голове и выглядел так, словно кот свернулся там и умер. Куда бы ни шел Харуто, всегда были такие люди. Мужчины, обычно лорды, которые считали себя очень важными для мира. Они почти всегда ошибались. Харуто указал на свою печать над баром, все еще глядя на парик.
Мужчина посмотрел на печать.
— Откуда мне знать, что она настоящая?
— Потому что изображать оммедзи в Ипии — преступление, — сказал Харуто. — Наказывается обледенением. Это очень неприятная смерть.
Парик хмыкнул.
— Я — лорд Йошината. Не слушай свинью лорда Хишонимы. Это он саботирует мои шахты.
— О, опять это, — сказал Гуан. Он вытащил бумагу и чернильницу.
— Значит, и у вас шахта с призраками? — спросил Харуто. Шики поднялась по его руке и села на плечо. Маленький дух тоже смотрела на парик. Она свистнула на ухо Харуто, и он взглянул на нее. — Не смей.
Парик взглянул на Харуто, потом на Шики и обратно.
— Ты прав. Мои люди не могут взмахнуть киркой, ведь монстр выходит из тьмы и избивает одного из них до смерти. И тогда другие убегают, а не отбиваются. Даже солдаты, которых я посылаю, погибают или несут бред. Это ёкай. Мерзкий ёкай. Разберись с ним.
— На что он похож? — сказал Харуто.
— Что? Какая разница? Думаю, он в соломенном плаще.
Харуто кивнул Гуану.
— Похоже на намахагэ, — Шики склонилась на его плече, улыбаясь парику.