Мстительные духи
Шрифт:
Она все еще не понимала, что произошло. Вестник Костей не напал на нее. Он защитил ее. Когда императрица прошла мимо своих солдат, прижимая ладонь к пострадавшему лицу, кровь лилась из левого глаза, она кричала им убить Киру. Но Вестник Костей остановил их одним взглядом. Он защитил ее, назвал сестренкой. Все онрё были семьей, какой у Киры никогда не было.
Ее ноги шаркали по неровному камню дороги, она споткнулась. Кира встала и пошла дальше, не замечая людей, пялящихся на нее, на мужчин, которые пытались поговорить с ней. Они были просто людьми. Эфемерными. Их жизни значили
Она подумала о тронном зале, тэнгу протянул к ней морщинистую ладонь с черными когтями. Он поднял ее на ноги и вывел из тронного зала. Женщина из дыма следовала за ними. Харуто звал женщину Изуми, но она назвала себя Вороной. Вестник Костей привел их на кухню, слуги убежали от них. Тэнгу вытащил из шкафчика рядом чайник, поставил его на огонь, бросил в воду чайные листья. Все казалось таким простым, а не действиями гнусного духа, который убил тысячи воинов на Мосту Крови.
Кира сидела перед столом на коленях, молчала. Ворона опустилась рядом с ней.
— Приятно познакомиться с тобой, сестренка, — сказала женщина. У нее был странный голос, тихий и неясный. Кира заглянула в ее темный капюшон, не увидела лица, только дым, переливающийся оттенками серого.
Вестник Костей подошёл к столу с чайником и тремя чашками. Он налил им чай и снял тэнгай. Кира ожидала увидеть монстра, но у него было нежное лицо. Его нос был крючковатым, чуть великоватым для других черт, его кожа была морщинистой сильнее, чем у Мудреца, а в глазах кружились краски, от этого Кире было не по себе. Но он улыбнулся ей, и это не казалось опасным.
— Они пытались сделать тебя той, кем ты не являешься, Кира, — сказал Вестник Костей. — Они хотят, чтобы ты была человеком, и я вижу в тебе даже сейчас желание соответствовать. Ты жаждешь их принятия. Ты не хочешь пугать их своим истинным я, но ты не можешь отрицать себя, не вредя себе. Ты не человек. Ты лучше. Ты — онрё, одна из нас, наша сестрёнка.
Кто-то врезался в Киру, вырвав ее из мыслей. Она задела прохожего, тот что-то рявкнул ей. Она не слышала слова, но гнев был ясен в его голосе. Кира создала кинжал в ладони и поднесла его к лицу мужчины. Она показала в отражении его страх — его лицо гнило, плоть таяла на костях, глаза становились желе и вытекали из черепа. Он рухнул на дорогу, сжался в комок, рыдая. Кира бросила его там. Еще один человек издавал незначительные звучи, незаметный среди толпы. Ими было так просто управлять. Их было просто убить. Вестник Костей был прав.
— Они тебя боятся, — сказал он и сделал глоток чая. — Того, какая ты, на что ты способна. Потому они сделали это с тобой, заставили тебя выглядеть как они, вести себя по их морали. Нарядили тебя в облик, который могут вынести.
Кира покачала головой, пыталась спорить, но слова умерли на ее языке, Вестник Костей раскрывал правду.
— Ты была в Хэйве, — сказал он, подняв чашку к губам.
Ворона не пила, но подняла чашку дымом, словно это успокаивало. Кира взглянула на свою чашку, обвила ее пальцами, подражая Вороне, как могла.
— Наставники признавали твою силу? — спросил тэнгу. — Признавали то, как ты отличалась от других детей?
Кира покачала головой.
— Они
— Но ты не могла вписаться, — сказал Вестник Костей. — Ты не такая, как другие. Они просто хотели управлять тобой. Помешать тебе осознать свой потенциал. Они хотели, чтобы ты была слабой, как они, отрицала себя.
Кира открыла рот, но не знала, как возразить. Вестник Костей продолжал:
— Они давали тебе использовать технику? — спросил он, голос был успокаивающим, как треск костра. — Ты — унгайкьо. Они давали тебе использовать отражения? Или наказывали тебя, когда ты это делала?
Он был прав. Кира помнила, как ее упрекали за использование ее техники, чтобы пугать других детей. Даже на тренировках другим детям позволяли применять их техники, но Кире позволяли только использовать навыки боя и техники, которым ее обучил Мудрец. Когда она использовала зеркала, отражения, они засчитывали ей поражение. Даже Янмей ругала ее, когда она использовала свою технику. Вся ее жизнь в Хэйве была наказанием за то, кем она была. Но это было не честно. Она не была виновата, что не была человеком. Тэнгу был прав.
Лошадь завопила, и Кира вздрогнула и посмотрела ей в глаза. Всадник тянул за поводья, но зверь пятился. Отступал от Киры. Лошадь вдруг дёрнулась в сторону, сбила мужчину и бросилась вперед, промчалась мимо Киры. Уже была середина утра, и город был шумным, но она не узнавала эту часть Кодачи. Она не знала, где она была. И куда шла. И ей было все равно.
— Я слышал, ты встречала Шина, — сказал Вестник Костей, потягивая чай. — Не переживай, я не виню тебя за его убийство. Это был оммедзи. Но ты встретила своего брата перед его смертью. Ты билась с ним. Ты испытала его силу. Все мы, онрё, способны на такую мощь, Кира. Я, Ворона. Ты. Без оков людей ты способна на большее, чем представляла. У тебя больше силы, чем они могут осознать.
— Вы меня научите? — спросила Кира. Ей было любопытно. Все еще.
— Конечно, — сказал Вестник Костей. — Как научил Ворону. Но я не Пятый Мудрец под Небесами или наставники в Хэйве. Я не буду заставлять тебя. Это твой выбор, Кира. Я научу тебя, если хочешь. Даже если ты не останешься в нашей семье, я научу тебя. Ты заслуживаешь большего, чем дали тебе люди, намного больше, чем они тебе позволяли.
— Ты будешь нашей сестренкой, даже если не останешься с нами, — сказала Ворона, и Кира поняла, что они не станут задерживать ее против воли. — Ничто не может этого изменить. Мы всегда будем семьей.
Кира вспомнила кое-что, и она спросила, пока смелость не подвела ее:
— Зачем вы пытаетесь освободить драконов?
Морщинистое лицо Вестника Костей напряглось. Он нахмурился, уже больше напоминал монстра из легенды.
— Потому что драконы — родня. И то, что с ними сделали, непростительно. Они — ками, величайшие из духов. Но, как все духи, они не подходят тому, как люди видят мир. Они достаточно сильные, чтобы противостоять соответствию, которым люди хотят задушить нас. Ты знаешь, почему люди охотились на драконов?