Мудрец острова Саре
Шрифт:
— А как насчет Харольда? — вдруг осенило вторую старуху, и она ткнула подругу в руку. — Его дочь пропала уже несколько месяцев назад. Говорит, что она поехала в гости к тетке. Бьюсь об заклад, она у лорнгельдов!
— Даже и не подумала бы, — ответила первая. — А Дрисколь, ювелир? Жена сказала, он отправился в Сельвален прикупить камней, но скорей всего она врет, чтоб прикрыть его. Ему недавно исполнился двадцать один, — добавила она со знанием дела. — Как раз возраст для впадения в безумие.
— Давай сдадим их. Получим по полкроны, если
Пораженная такой злобной жадностью Атайя смотрела, как старухи рванули к собору выдать своих соседей за пару серебряных монет. Затем раздался восторженный крик, и толпа расступилась, пропуская клетку на телеге. Ее окружали шесть судей в черном. За решеткой было не меньше дюжины заключенных, которых везли прямо из склепа собора — тюрьмы Трибунала. Некоторые пленники рьяно дергали прутья в безнадежной попытке вырваться, другие сидели недвижно, уставившись пустым взглядом на беснующийся вокруг народ. Тихие, как догадалась принцесса, обвинялись в начальных стадиях мекана, поэтому их заставили обкуриться локой, дабы пробудившиеся силы ненароком не спасли их.
Атайя отчаянно посмотрела на Джейрена, вопрошая, как они могут им помочь, но не успел он ответить, как священник на трибуне отворил дверь клетки. Его собратья вытолкнули арестантов на площадь, словно бросали мясо голодным волкам: человечества, от которых нужно избавиться на глазах публики. Раздался яростный рев, люди с камнями подобрались ступеням собора и начали швырять булыжники в беззащитных узников, издавая радостные возгласы, когда от удара шла кровь.
— Господи, Джейрен, что нам делать?
— Ничего. Мы не можем вдвоем сражаться с целым городом, один намек на магию — и все разгорится, как солома от факела.
Толпа опять разразилась воплями, заглушившими стоны, колдунов и кровожадные крики палачей. Атайю отбросило в сторону: небольшая группа несла чучело из соломы и веток в образе женщины. На лице была нарисована дьявольская гримаса, в одной руке молния из прутьев, в другой — кубок. Они символизировали электрический разряд, которым она убила Кельвина и чашу вина, которой пыталась отравить его сына.
— Смерть Атайе Трелэйн! — крикнул мужчина, и все расступились, чтобы они быстрей донесли чучело до костра. — Смерть еретичке и предательнице!
— Тебе лучше затянуть шарф потуже, пока мы не выберемся из города, — посоветовал Джейрен, — иначе они не успокоятся сожжением твоего изображения.
Соломенную фигуру поставили в центр пламени, и Атайя смотрела, как та стрекочет и сгорает, размалеванное лицо отслаивалось, будто почерневшая кожа. Джейрен потянул ее за руку. Потрясенная до глубины души Атайя молча последовала за ним прочь с площади. Крики и стоны умирающих еще долго звучали у нее в голове. Она представляла, как они проклинают ее за свои мучения, за то, что она не оказалась обещанным спасителем.
Если Атайя рассчитывала убежать от анархии Кайбурна, спрятавшись в лесном лагере, то она жестоко ошиблась. Новость о покушении
— Вот она! — крикнул Натан, как только супруги появились на краю поляны. Он бросил разговаривать с отцом и направился к ним с важным видом, пробираясь сквозь подтаявшие сугробы. — Я так и знал, — сказал он. — Я знал, что вы хотите больше, чем прикидываетесь!
Руперт догнал сына и отвесил ему затрещину.
— Тихо, ты, глупец! Выносишь приговор, даже не выслушав. Чем ты лучше Трибунала?
— Скажите, что это не вы, — взмолилась Эмма, схватившись за накидку Атайи. — Пожалуйста, скажите!
— Конечно, это не она, — резко крикнула Джильда, и малыш на ее руках взвизгнул. — Сама ведь знаешь.
Принцесса протянула руки ладонями вверх.
— Послушайте все, — начала она, понимая, что дрожит. — Я услышала, в чем меня обвиняют, два часа назад в Кайбурне и клянусь, что все это ложь!
— А ваш друг из Делфархама сказал иное, — вмешался Дариен — арфист, который играл у них на свадьбе. Не успела Атайя спросить, какого друга он имеет в виду, как Дариен продолжил: — Я знал, что нужно было встать на сторону Саттера: он хотел сражаться, но не таким путем! Убивая судей, а не короля!
— Но я и не пыталась…
Тут в толпе появилась Тоня, и злые крики утихли. Что бы ни сотворила принцесса, мастеру Тоне до сих пор доверяли, видимо, потому, что она была из Рэйки и ее не касались дела кайтского трона.
— Некий человек прибыл из столицы. Мы нашли его на опушке, когда он выкрикивал твое имя. При нем была полоска рунной ткани, и мы решили, что можем доверять ему. Он утверждает, что прошлым летом сообщил твое местонахождение.
Атайя почувствовала, как теплая волна облегчения пробежала по телу.
— Мозель! Слава Богу, он расскажет, что произошло. Где он? Я хочу переговорить с ним в часовне.
— Почему вам не побеседовать прямо здесь, чтобы мы все слышали? — спросил Натан. — Или вы боитесь разоблачения?
К удивлению Атайи, Тоня кивнула.
— Хорошая идея, — пробормотала она таким тоном, что у принцессы мурашки пошли по коже.
Бедняжка вдруг вспомнила, с какой целью она приехала в Кайт — чтобы быть глазами Совета мастеров. Верховный лорд всегда боялся, что в планы принцессы входит не только освобождение лорнгельдов; на первой официальной встрече он обвинил Атайю в заговоре против короля. Боже, неужели Тоня тоже способна так считать?
— Не смотри на меня так, — сказала она, смягчившись. — Я не верю ни одному их слову. Я слишком хорошо тебя знаю, чтоб предположить, будто ты способна на такое, однако мой долг выяснить все детали и передать их Бэзилу. К тому же каждый из присутствующих имеет право понять, что происходит.