Мудрость и величие. Часть 3
Шрифт:
А сейчас беспокойный вид Альда почему-то успокаивает. Дает ощущение власти. И заодно служит очередным доказательством того, что бывший подселенец – не настолько непоколебимый и безупречный, каким казался в прошлом. От этого тоже становится спокойнее. Значит, через много-много лет у меня тоже есть шанс стать могущественными личем.
– О том, что тебя ждет, мне лучше не знать, я так понимаю?
Вкрадчивый тон моего голоса – чистая случайность. Само получилось.
– Ты знаешь достаточно, чтобы выполнить порученную задачу быстро и аккуратно. Остальное уже – моя забота.
Ответ
Наконец, пробка поддается, и сквозь широкое горлышко я вижу вязкую светлую массу в недрах пузырька из темного стекла. Поставив склянку на стол, я беру плоскую ложку и осторожно опускаю ее в жидкую кость.
– А как быстро эта штука застывает?
– За пределами сосуда – пять минут максимум, – голос бывшего подселенца звучит ровно и безэмоционально.
Кивнув, показываю, что услышала. Затем подхватываю пузырек – торчащая из горлышка рукоятка даже не шелохнулась. Ищу взглядом щипчики, чтобы потом быстро сменить инструмент.
Так, Шиза, соберись. Нужно действовать аккуратно. Ну да, аккуратность – твое третье имя.
С усилием выдергиваю ложку из склянки. К ее кончику прилип белесый комок, и я, приноровившись, размазываю его по центральной выемке на лбу Альда. Смесь похожа на очень вязкое, тягучее и липкое тесто.
Лич не шевелится и ничего не говорит. Как хорошо, что лицевые кости не могут выражать эмоции. Причем – что мои, что его.
Вернув ложку в склянку, я беру щипчики и пару секунд смотрю на самый крупный камень в шкатулке, прикидывая, как бы половчее его взять. В итоге решаю брать уже хоть как-нибудь, а то я так бесконечно могу глазеть на этот зеленый осколок могущества.
Едва щипцы касаются самоцвета, как в его глубине вспыхивают искры. Это настолько неожиданно, что я чуть не роняю камень вместе с инструментом.
– Он светится… Это нормально? – почему-то я задаю вопрос шепотом.
– Да. Кристалл пробуждается. Поэтому и нужно действовать быстро.
В голосе Альда слышится нетерпение пополам с обреченностью. Странное сочетание, но его можно понять. Держа щипчики чуть ли не двумя руками, я подношу самоцвет ко лбу бывшего подселенца. Секунду поколебавшись, вжимаю камень в белесую вязкую массу.
Кристалл ярко вспыхивает, и я отдергиваю руку прежде, чем понимаю, что продолжаю сжимать в ней щипцы. К счастью, самоцвет остается на месте и, кажется, теперь светится еще ярче. Разгорающееся свечение не дает рассмотреть, насколько ровно я поставила кристалл, но где-то в глубине души у меня зреет уверенность, что это уже и не важно.
– Следующий, – цедит бывший подселенец, выдергивая меня из состояния завороженного оцепенения.
Я откладываю щипцы и снова берусь за ложку. Поколебавшись секунду, намазываю смесью выемку слева от светящегося во лбу Альда камня. Подхватываю самоцвет и вдавливаю его в вязкую массу даже раньше, чем кристалл
Трачу еще секунду на то, чтобы определиться, в каком направлении двигаться. Решаю вставлять камни по кругу, чтобы не перепутать ничего ненароком. И уже на затылке сталкиваюсь с проблемой – из-за усилившегося свечения стыков костей выемок под самые маленькие камни просто не видно.
– Альд, я не вижу куда вставлять мелкие камни.
Лич ничего не отвечает, лишь чуть склоняет голову к правому плечу. Удивительно, но этого простого движения достаточно, чтобы свечение перестало настолько отвлекать. Оказывается, нужно было просто посмотреть на череп под другим углом.
Вернув на места самые мелкие кристаллы, я уже сама осторожно наклоняю голову бывшего подселенца в нужную сторону, чтобы иметь наиболее удобный обзор. Даже страх почти прошел – достаточно было лишь разок взглянуть на ауру Альда. Может, конечно, я чего-то и не знаю, но возвращение плотности и яркости обычно считается хорошим знаком.
Вот только стоило мне поставить в выемку последний камень и чуть отлететь назад, чтобы полюбоваться завершенной работой, как все самоцветы в черепе лича вдруг погасли.
А следом – и аура Альда, и свечение на стыках его костей.
Глава 3. Недооцененность и переоценка
Оторопев от настолько неожиданного поворота событий, я растерянно замираю на месте. Неужели Альд все-таки словил перегрузку?
Не похоже.
Будь это перегрузка, он бы просто рассыпался, а так… Рухнул со стула на пол, как падает человек, внезапно потерявший сознание. Кажется, еще неслабо так приложился головой.
Вот и что мне теперь с ним делать?
Суртаз его знает. Но что-то же надо?
Эти мысли проносятся по моей черепушке встревоженным гудящим роем. Тряхнув головой, я выдергиваю себя из растерянного оцепенения и отбрасываю щипчики на стол. Опускаюсь на колени рядом с Альдом и…
Чувствую, будто на мое лицо и руки плеснули жидкого огня. Неосознанно дернувшись назад, я понимаю, что ощущение слабеет.
Аура! Ощутимая, определенно существующая, но почему-то невидимая.
Осторожно выставляю руку вперед и убеждаюсь в своих впечатлениях – сначала кончики пальцев, затем кисть и локоть снова охватывает уже знакомое жжение. Не имея ни малейшего желания испытывать его и дальше, поднимаюсь в воздух и отлетаю на безопасное расстояние.
Раз есть аура, тем более, настолько мощная – значит, Альд жив. А раз он жив – справится и без моей помощи.
Вывод снова оказывается верным. Не проходит и пяти минут, как лежащий на полу лич начинает шевелиться. Сначала дергает одной рукой, потом – другой. Чуть поворачивает голову. Магические связки снова мерцают переливчатой холодной зеленью, и только теперь я замечаю, что фаланги его пальцев целы, а трещины на пястных костях медленно истончаются.
На миг мне даже подумалось, будто с чарами зрения что-то случилось. Не может быть такого. Не бывает. Я же его тогда основательно переломала! Но нет, теперь уже все видимые мне кости рук бывшего подселенца – без единой трещинки. Как и череп, во лбу которого пылают ядовито-зеленым огнем драгоценные камни.