Мудрость палача
Шрифт:
– Вы получили санкцию прокурора на обыск в квартире и на даче Лосякина?
– Получили. Но Корниенко пока не проводил обыска.
– Почему?
– Санкцию получили только сегодня утром. Так что он собирается со своей группой поехать туда завтра.
– Ясно, – кивнул директор.
В этот момент позвонил телефон. Директор поднял трубку. Звонил руководитель таможенного комитета. Он долго и нудно рассказывал о своих проблемах. Директор, морщась, слушал, стараясь не перебивать. Он знал, что тот был назначен по личной протекции самого Президента. В таких случаях нужно соблюдать выдержку. Президент мог поправиться
– Список «ликвидаторов» вы уже получили?
– Да. Вчера вечером нам передали его из Службы внешней разведки. Группа Машкова уже начала проверку. Однако мы столкнулись с неприятным моментом, на который обратил внимание один из наших сотрудников.
– Что случилось?
– Они дали неполный список «ликвидаторов», оставшихся в живых, – доложил Потапов, – вы же знаете, что они никогда не дают полных сведений. Извечные интриги между разведкой и контрразведкой. И поэтому наша проверка могла оказаться просто бессмысленной и не дать никаких результатов.
– Черт возьми, – выругался директор, – почему вы так решили? Какой сотрудник сообщил вам это? Он что, лучше знает «ликвидаторов», чем Служба разведки? Или у вас есть свои осведомители в СВР? – ядовито уточнил он.
Потапов пропустил «шпильку» мимо ушей.
– Подполковник Кучинский из аналитической службы. Он занимается анализом всех преступлений, совершенных профессионалами за последние несколько лет. Машков показал ему список сегодня утром. И он обратил внимание, что в списке не хватает нескольких человек.
– Откуда Кучинский знает всех «ликвидаторов»?
– Раньше он работал в Первом главном управлении, – доложил Потапов, – в Управлении оперативного планирования и анализа.
– А как он оказался в нашей службе?
– Успел перейти в шестое управление перед самым размежеванием в восемьдесят девятом году [1] . Ну а потом остался в нашей службе. Я него прекрасная память, а в начале девяностых по приказу Баранникова он восстанавливал списки «ликвидаторов» для Управления по борьбе с организованной преступностью.
1
Шестое управление КГБ СССР занималось экономической контрразведкой и промышленной безопасностью. (Прим. автора.)
– Зачем они ему были нужны?
– Я нас были большие опасения, что среди киллеров, работающих в столице, есть профессионалы, которые раньше служили в КГБ или ГРУ. Мы проверяли тогда всех спецназовцев, особенно тех, кто остался в других республиках. Тогда мы более тесно сотрудничали со Службой разведки и смогли составить свой список людей, которые вызывали у нас особое беспокойство. Конечно, тогда они нам помогли. Вообще, в те годы они боялись, что рано или поздно доберутся и до них. Так что охотно шли на сотрудничество с нашей службой. Это потом они осмелели настолько, что перестали считаться с кем бы то ни было. Кстати, тот список оказался весьма впечатляющим, и двоих профессионалов мы благодаря
– Что с ними стало?
– Их убрали, – спокойно сообщил Потапов. – Не могли же мы позволить прокуратуре арестовать «ликвидаторов» и объявить на весь мир, что бывшие сотрудники КГБ превратились в профессиональных убийц. Одного убрали мы, второго – служба разведки.
– Понятно, понятно, – нахмурился директор, – и что говорит ваш Кучинский?
– Он уверяет, что в представленном списке отсутствуют несколько наиболее перспективных кандидатов на разговор с Лосякиным. Более того, судя по его данным, там не хватает самых опасных и самых грамотных «ликвидаторов».
– Вы считаете, что в СВР намеренно не дали нам эти фамилии? – у директора начал пробуждаться интерес к жизни. Он взглянул на своего заместителя гораздо более живыми глазами.
– Факты говорят сами за себя. По каким-то причинам они не дали всего списка. Возможно, что Лосякин передавал деньги человеку, которого смогли вычислить в СВР.
– Тогда получается, что они замешаны в этом деле, – ошеломленно предположил директор ФСБ. – Вы понимаете, что говорите?
– Они утаили от нас некоторые фамилии, – упрямо повторил Потапов, – я лишь сообщаю вам факты. В нашем Управлении по борьбе с организованной преступностью есть еще три фамилии, которых нет в списке СВР. Двое из них в России, один в Германии. Отсюда мы делаем вывод: либо они не хотят, чтобы мы вычислили этого «ликвидатора», либо намеренно его скрывают.
– Что говорит Кучинский?
– Я него другое мнение, – признался Потапов, – он считает, что три фамилии, которые отсутствуют в списке СВР, это особо засекреченные «ликвидаторы», о которых служба разведки намеренно не собирается нам сообщать. Подполковник полагает, что они сами решили провести проверку и выяснить, мог ли кто-нибудь из этих троих быть собеседником Лосякина. Возможно даже, что их не трое, а больше.
– Тогда получается, что они обо всем знают.
– Да. Если Кучинский прав, значит – они обо всем знают.
– Только этого нам не хватало. – Директор встал со своего кресла, прошелся по кабинету. Потапов молча следил, как он ходит из стороны в сторону. Было очевидно, что хозяин кабинета испытывал целую гамму противоречивых чувств. Походив, директор наконец успокоился и снова сел в кресло.
– Вы знаете, какое сейчас сложное положение, – устало сказал он. – Президент серьезно болен, а наш Премьер может не удержаться. И тогда реальными кандидатами в Президенты станут совсем другие люди. Их негативное к нам отношение вам, полагаю, известно.
Потапов молчал. Он понимал, о чем говорит его руководитель. Но предпочитал молчать, слушая своего собеседника.
– Возможно, что Лосякин был связан с оппозицией, – продолжал директор, – возможно, что его самого купили. Я всегда знал о связях Лосякина с некоторыми известными людьми. Но до поры до времени закрывал на это глаза. Если наши предположения верны, то получается, что Лосякин вел переговоры с профессиональным убийцей, передавая ему заказ на ликвидацию конкретного человека. А Служба внешней разведки знает об этом заказе и об этом убийце и сознательно вводит нас в заблуждение, не позволяя нам добраться до «ликвидатора». Тогда получается, что и руководство СВР, и покойный Кирилл Сергеевич работали на конкретных заказчиков.