Мудрость палача
Шрифт:
– Конечно, слышал. Такая нелепая смерть. Кажется, он погиб в автомобильной катастрофе.
– Вы были с ним знакомы?
– Я знаком со многими людьми, – несколько удивился вопросу Тальковский, – с очень многими, – значительно подчеркнул он. Но видя, что подобный ответ не устраивает гостя, добавил: – Да, мне кажется, я был знаком с покойным.
– Близко?
– Недостаточно близко, иначе я бы приехал на похороны. Нет, мы были знакомы постольку поскольку.
Вместо следующего вопроса Потапов достал из кармана фотографию и передал ее банкиру. На ней были сидевшие
– Хороший снимок, – вежливо согласился банкир, возвращая фотографию, – но он ни о чем не говорит. Мы можем завтра оказаться с вами за одним столом. Я меня масса знакомых. Это еще не доказательство наших преступных связей.
– Я хотел только уточнить сам факт вашего знакомства, – заметил Потапов.
– Считайте, что уточнили, – у банкира явно испортилось настроение. – Я вас есть ко мне еще какие-нибудь вопросы?
– Есть, – ответил Потапов, – в машине погибшего была обнаружена крупная сумма денег. Шестьсот тысяч долларов. Я нас есть подозрения, что деньги погибший получил за посредничество между заказчиком и исполнителем некой конкретной акции устранения. И я приехал к вам, чтобы узнать об этих деньгах более подробно.
– А почему вы думаете, что я что-то знаю об этом? – банкир нахмурился еще больше.
– Мы проверили поступление наличных денег через Нью-Йорк и Варшаву, – с удовольствием сообщил Потапов, – аналогичная сумма валюты была заказана через ваш банк.
– Ну и что? Мы заказываем ежемесячно около двадцати пяти миллионов долларов наличными. Мы же не можем отвечать за каждую сотню тысяч. Вы проверили, где именно были получены деньги?
– Да, проверили. Деньги были переведены из Польши на Кипр и получены там в филиале английского «Ллойд-банка».
– Ну вот, видите. Я же говорил, что мы не можем отвечать за каждый полученный доллар. Но если хотите, мы можем проследить движение денег.
– Это нам ничего не даст, – возразил Потапов, – на Кипре получено около восьми миллионов долларов наличными. И мы не можем пока сказать, какие конкретно деньги попали в Москву, это очень сложно, но мы продолжаем работать.
– Желаю вам успеха, – улыбнулся Тальковский. – Вы хотели меня видеть только по этому вопросу? Я полагаю, вы не собираетесь обвинить меня в гибели вашего коллеги? На основании этой фотографии? – в голосе банкира слышалась легкая издевка.
– Экспертиза доказала, что авария была случайной и виноват в ней был сам Кирилл Сергеевич. Он выехал на встречную полосу.
– Тогда не понимаю, что вы хотите от меня?
– Возникли некоторые новые версии, связанные со смертью Лосякина, и мы должны все проверить.
– Вы имеете в виду магнитофонную запись? – вдруг спросил Тальковский. Потапов замер на месте. Об этой записи не должен был знать никто. Никто. И уж тем более Тальковский. Генерал даже не знал, как реагировать на подобный вопрос. Впервые в жизни он растерялся. Тальковский не стал наслаждаться произведенным эффектом. Он кивнул и продолжал говорить дальше:
– Я понимаю, что у вас могут быть свои методы расследования, но согласитесь, что на основании фотографии, гипотетического перевода денег и еще
– Откуда вы знаете про пленку? – спросил вместо ответа Потапов. Ему действительно было неприятно. Получалось, что утечка информации произошла из аппарата ФСБ. Ведь о пленке знал только очень ограниченный круг людей. Каким образом Тальковский мог узнать о записи, хранившейся в контрразведке?
– Я вас свои методы, у меня – свои, – улыбнулся Тальковский. – Я узнал об этом, в общем-то, случайно, но сразу понял, что вы попытаетесь встретиться со мной, чтобы уточнить некоторые подробности. Я не был близко знаком с покойным, но всегда считал его толковым и достойным человеком. Вы меня понимаете? В той ожесточенной схватке, которая сейчас началась, значение каждого человека вырастает до гигантских размеров.
Потапов мрачно слушал. Его интересовала только пленка, а не разглагольствования банкира. Но тот продолжал говорить:
– По некоторым специфическим вопросам вы обладаете гораздо большей информацией, чем остальные. И наверняка имеете достаточно точное представление о том, что происходит сейчас в стране. После того как у Президента случился инсульт, у нас фактически нет власти. Образно говоря, она валяется под ногами, и любой может ее подобрать. Все зависит от того, кто первым сумеет это сделать. В этой связи значение вашего ведомства трудно переоценить.
Потапов по-прежнему молчал.
– Когда идет такая схватка, нельзя долго сохранять нейтралитет, – продолжал Тальковский, – рано или поздно вам придется выбирать. Либо вы на одной стороне, либо на другой. Иначе вас сомнут. Делать вид, что вас интересует только закон и не волнуют все другие обстоятельства, по меньшей, мере наивно. А вы ведь не наивный человек, генерал. Во всяком случае, в вашем ведомстве таких не держат.
– Мне нужно знать, с кем говорил Лосякин перед своей смертью, – неожиданно откровенно сказал Потапов.
– Я этого не знаю, – ответил Тальковский, – и не хочу знать. Я генерала контрразведки могло быть сколько угодно своих информаторов и своих агентов. Меня такие подробности абсолютно не интересуют. И вообще я далек от методов, принятых в вашем ведомстве.
Потапову захотелось сбить собеседника с мысли, привести его в замешательство, заставить нервничать, суетиться. Поэтому неожиданно даже для самого себя он сказал:
– Наши аналитики полагают, что погибшего генерала Лосякина кто-то активно втягивал в грязную игру. И если наши предположения верны, то на пленке, которая была найдена в салоне автомобиля, записан разговор Кирилла Сергеевича с нанятым им исполнителем. Очевидно, наш коллега опасался за свою судьбу, если решил подстраховаться таким образом.
– Вполне разумно, – продолжал улыбаться Тальковский. Он сидел в кресле, закинув ногу на ногу.
– Но если существует эта пленка, то вполне вероятно, что Кирилл Сергеевич успел сделать и другую запись, – отчеканил Потапов, глядя в глаза своему собеседнику, – на которой был записан его разговор с нанявшим его заказчиком. В таком случае наша задача – найти эту пленку.