Мудрость толпы
Шрифт:
Тот глянул направо, налево, его нижняя губа пошевелилась, и, возможно, едва слышное сипение вырвалось из его морщинистой глотки – но не более того.
Орсо сделал еще один шаг вперед, и толпа с шорохом отступила. Как-то раз на собрании Солярного общества, куда он пришел по настоянию Савин, Орсо довелось видеть, как железные опилки двигаются под влиянием магнетического отталкивания. Эффект был практически таким же.
Его горло перехватывало все сильнее. Он подвигал плечами, охваченный – как бы это ни было невероятно – внезапным раздражением из-за заминки.
– Ну
Однако вместо того, чтобы наброситься на него, как стая голодных волков, молчаливая толпа расступилась, открыв в своей середине человека в простом темном костюме. Его лицо, обезображенное ужасным ожогом, было лишено растительности. Возле него стояла суровая женщина, хмурившая брови.
Орсо уставился на него с невольным изумлением.
– Архилектор Пайк? – прошептал он.
– Я думаю, мы можем считать это моим заявлением об отставке, ваше величество. Хотя, как вы видите, на самом деле я никогда не был вашим слугой.
Пайк явно не был пленником этих людей. Судя по их взглядам, он пользовался у них почтением. Пожалуй, они даже повиновались ему. Во имя Судеб… он был их лидером!
Осознание этого принесло Орсо почти что облегчение. Теперь было ясно, что он ничего не мог сделать. Все это время рядом с ним находился предатель.
– Так это вы – Ткач? – шепотом спросил Орсо.
– Я использовал это имя время от времени.
– Надо же. А я ничего не подозревал. – Подняв бровь, Орсо взглянул на Тойфель. – А вы? Вы всегда казались мне женщиной, которая подозревает всех и каждого.
Взгляд Тойфель скользнул к Пайку.
– Нет, – коротко ответила она.
Ее чувства относительно происходящего, как всегда, было невозможно разгадать.
– Ну что ж. Видимо, я должен сдать вам дворец. Прошу вас выказать милосердие по отношению к моим телохранителям и свите. Они всего лишь пытались мне служить.
– Было пролито достаточно крови, – проговорил Пайк, но тут же зловеще добавил: – На сегодня.
Они замолчали. Со стороны площади Маршалов по-прежнему слышались отдаленные радостные крики. Более угрожающие звуки доносились от Допросного дома. Однако, по всей видимости, никто не собирался рубить его на кусочки прямо сейчас.
– Итак… – Орсо неловко откашлялся. – Что дальше?
– Это решит народ, – отозвался Пайк.
Орсо поглядел вокруг. На так называемый народ.
– В самом деле? – спросил он с недоуменной улыбкой. – Вы думаете, он способен это сделать?
Все карты
Через высокие окна замка Скарлинга задувал ветер, зябкий от речного тумана. Он шелестел деревьями в долине, хлопал и шуршал висящим над огромным камином полотнищем с вышитым символом Долгого Взгляда. Рикке плотнее закуталась в плащ и накрылась капюшоном, глядя на бурлящую далеко внизу серую воду и размышляя о том, что предстоит сделать.
Чтобы сидеть на троне Скарлинга, нужно быть твердым. Необходимо. Хочешь ты этого или нет.
– Подумываешь прыгнуть? – спросила Изерн.
– Отсюда
– И какой же урок ты из этого извлекла? Что чем выше ты карабкаешься к власти по горе трупов, тем дальше будет падать?
Рикке глянула вниз, меряя взглядом немалое расстояние до воды, потом осторожно отступила на шаг от окна.
– Не скажу, что мне нравится такой урок.
Изерн ухмыльнулась, просунув кончик языка в дыру между зубами.
– Если слушать только те уроки, которые тебе нравятся, то никогда ничему не научишься. Хороший у тебя мех!
– Правда?
Рикке погладила его ладонью – тонкий, белый и такой мягкий. Его нашили поверх той красной тряпки, что дала ей Савин дан Брок. Получился плащ, достойный королевы из какой-нибудь легенды.
– Это жители Карлеона мне подарили, – похвасталась она.
– Малость оттаяли на твой счет, а?
– Люди всегда меня любили.
– Особенно когда у тебя за спиной несколько сот вооруженных людей.
– Такое чувство, что чем лучше они вооружены, тем больше меня любят. Небось благодарны, что я до сих пор не спалила их город. Похоже, доброе отношение все же дает свои плоды.
– Что говорить, оно бывает кстати, – согласилась Изерн. – И, понятное дело, народ к такому тянется, после Стура-то с его мрачным нравом и злобными выходками. Но только ты, девочка, нос-то особо не задирай. Благодарность – все равно что весенние цветочки, пахнет хорошо, да живет недолго. Я бы на твоем месте держала факел наготове где-нибудь в таком месте, где бы он напоминал о горящих городах. Чтобы быть уверенной в их благодарности.
– Может быть, тебе они тоже подарят мех.
– Он мне ни к чему. – Презрительно фыркнув, Изерн перекинула через плечо болтающийся конец своей изодранной шали. – Совершенство незачем улучшать.
Створка огромных дверей с грохотом распахнулась, и в залу ворвалась Корлет. Висевшая у нее на поясе секира запуталась рукоятью в ее коленях, так что она едва не упала, но сделала пару отчаянных шагов и остановилась, упершись ладонями в бедра и тяжело дыша.
– Интересно, – заметила Изерн, указывая на нее татуированным пальцем. – Обычно эта женщина ведет себя довольно спокойно.
Корлет махнула рукой в сторону двери:
– Они идут!
– Кто идет? – спросила Изерн.
– Все!
Теперь Рикке тоже слышала возбужденный шум – бормотание толпы, радостное и гневное одновременно. Любимое настроение воина. Она откинула капюшон и постаралась, как смогла, расчесать пальцами слежавшиеся волосы. Сердце вдруг забилось очень сильно.
– Они его взяли?
– Они его взяли, – кивнула Корлет.
Кто-то пинком распахнул вторую створку, и в зал ввалилась группа воинов, смеясь и толкаясь, сияя торжеством. Впереди шел Трясучка с бутылкой спиртного, которая уже побывала в деле, за ним Йонас Клевер, и при нем юркий паренек и девушка с каменным лицом. Гвоздь с каким-то здоровенным бородачом волокли за руки грязного, полуголого пленника. Его голова болталась, ноги безвольно скребли по земле.