Мудрость Толтеков. Карлос Кастанеда и философия дона Хуана
Шрифт:
В человеческом случае нагваль выступает парой — как нагваль-мужчина и нагваль-женщина, которые вместе образуют союз, единство. Они получают от Орла задание — провести группу людей к лазейке в свободу. Эта группа, называемая “партия нагваля”, состоит их четырежды четырех, то есть из шестнадцати человек, которые принадлежат к различным человеческим типам, созданным Орлом. Орел создал четыре типа мужчин и дважды четыре типа женщин, которые мы кратко здесь и представим ниже.
Женские типы названы четырьмя направлениями, четырьмя ветрами, четырьмя углами квадрата. Толтеки говорят о восточных, северных, западных и южных женщинах. Женские типы разделяются далее на два больших лагеря, названных правой и левой планетами; правая планета объединяет четырех сталкеров: восточную, северную, западную и южную женщин-сталкеров. Левая
На рисунке 7 мы легко распознаем похожесть расположения на типичную схему города Тиванаку (сравн. с рис. 5). Партия нагваля соответствует и древней толтекской пирамиде “Кетцалькоатль” в Туле, древней столице исторических толтеков, откуда взято и изображение орла на фреске (рис. 6). Атланты, которые и поныне стоят на вершине пирамиды, представляют четырех сновидящих, они соответствуют принципу нагваля. Там есть и четыре покрытые старинными письменами колонны, изображающие воительниц — это четыре женщины-сталкера, которые соответствуют принципу тоналя.
[Рис. 7. Партия нагваля как живая пирамида.]
На руинах мексиканского города Ла Вента, возраст которого исчисляется многими тысячами лет, была открыта в центре большой земляной пирамиды группа из 16 маленьких нефритовых статуэток, пятнадцать из которых расположены вокруг центральной фигуры — доказательство, что архаичный миф о партии нагваля является очень древним. Сегодняшние толтеки, к которым принадлежат и дон Хуан с Кастанедой, живут в этом мифе — и для них миф является большим чем просто рассказ — это своего рода “карта”. Это соответствует и способу, которым шаманы, согласно Элиаде, используют свои мифы.
В главе 7 мы еще вернемся к теме “партия нагваля”, потому что эта тема столь широка и захватывающа, что не может быть представлена на трех страницах. Заметим только, что и Юнг делит людей на четыре группы, четыре различных психологических типа, что придает мифу о партии нагваля не только мифологическое, но и очень реалистическое значение. К этому мы также вернемся в седьмой главе, где нам предстоит дать характеристику отдельным типам.
Итак, мы убедились, что мифология и космология являются животрепещущими темами для индейцев и для толтеков, в то время как в Европе мифы считают умершими и давно погребенными. В лучшем случае, они являются у нас темой психологических наблюдений — для потомков индейцев они и сегодня являются переживаемой реальностью.
3.2. Единство себя как освобожденное восприятие
"Тот, кто научит людей летать, тот сведет с ума все ограничивающие знаки, все ограничивающие знаки сами взлетят в воздух, и землю он по-новому окрестит."
В данной главе мы закончим теоретическое рассмотрение толтекского учения. Поэтому мы хотим еще раз осветить все шаги нашего наблюдения, чтобы показать их значение и взаимосвязь. Еще раз заметим, что предлагаемое исследование отдельных тем ни в коем случае не исчерпывает всего толтекского учения и только создает возможные предпосылки для дальнейших разработок. Для сравнения мы могли бы взять, конечно, и другие произведения из области духовных наук, получив аналогичные результаты. Скажем, можно было бы использовать философию древних греков, например Платона или досократиков, можно было бы обратиться к экзистенциализму в лице Сартра или Виттгенштейна или к исследованиям в области лингвистической философии. Однако ссылки на вес эти работы привели бы пас, в лучшем случае, к теоретической запутанности в терминах, так что я решил ограничить данное исследование уже приведенными примерами и сравнениями. Работы Э. Гуссерля, К. Г. Юнга и М. Элиаде предлагают, по моему мнению, плодотворную почву для подобного исследования, потому что они, с одной стороны, делают толтекское учение “понятнее”, с другой — не позволяют зубастому волку рационалистического мышления произвести обычное для него “объясняющее”
Нашим первым шагом было философское рассмотрение учения толтеков с точки зрения теории познания. В сравнении с феноменологией Гуссерля выявились следующие философские аспекты толтекского учения: оно включает в себя учение о кажущемся, являющемся, и содержит в этом смысле собственные методы редукции, с помощью которых может сделаться возможным приближение к “вещам в себе” или “миру в себе”. Методы “не-делания” толтеков и метод феноменологической редукции Гуссерля оказались очень похожи. Обе теории приходят в конце концов к заключению, что реальный трансцендентный мир, как его понимает нормальный, наивный разум, нами не познается и не может быть познан. Единственное бытие, о котором мы с уверенностью можем и имеем право говорить с точки зрения теории познания, — это наше сознание. В этом смысле учение толтеков имеет собственную философскую онтологию (учение о бытии) и представляет собой учение о сознании.
Обычное сознание сохраняется с помощью описания мира, которое мы с малолетства усиливаем и позже придерживаемся и отражаем как нечто само собой разумеющееся. И в этом пункте толтекское учение и феноменология Гуссерля едины. Это описание мира поддерживается и охраняется посредством непрекращающегося внутреннего диалога, разговора с самим собой. “Взятие в скобки” всего выученного и отраженного материала толтеки называют “остановкой внутреннего диалога” или просто “остановкой мира”. Гуссерль говорит при этом о трансцендентном эпохе’ (греч. “остановка”). Используя эту радикальную редукцию, Гуссерль приходит к “трансцендентному я”, представлению, в котором “я” является как центром осознания, так одновременно и всем познаваемым и воспринимаемым миром. Толтекское учение имеет совершенно аналогичное представление, в котором такое положение вещей определяется посредством аллегории об “острове тоналя”.
Толтеки называют две основополагающие функции восприятия, с помощью которых обычное восприятие и вместе с ним обычный мир могут сохраняться: “разговор” и “разум”. Функциональное единство, которое образуют оба эти способа, обозначается как “первое кольцо силы” или как “внимание тоналя”. Целью толтекского учения о нормальном осознании, названном искусством сталкинга, является низведение с пьедестала нашего тиранического “я” — тоналя и сокращение описания нашего мира до необходимого минимума. Однако это происходит не само по себе, а имеет под собой твердую почву, потому что, как показывает второй шаг нашего исследования, люди имеют от рождения еще и иной вид осознания, второй психический центр, который противостоит нашему “я” и в обычном случае скрыт от него. Поэтому толтеки называют такое осознание нагвалем (от толтекского nahualli — себя скрывающее, маскирующееся). Нагваль ответствен, в частности, за наши сновидения и необъяснимые эмоциональные состояния. Нагваль изучает вторая часть толтекского учения — искусство сновидения.
Мы сравнили эту часть учения с аналитической психологией К. Г. Юнга и установили, что и здесь достаточно параллелей. Юнг постулирует на основании своего многолетнего опыта психиатра совершенно такой же второй вид осознания, автономную психическую часть человека, которую он называет “бессознательным” и которую мы идентифицировали с толтекским представлением о нагвале. Обе теории содержат аналогичные модели этой части нашей единой личности. Здесь имеется в виду толтекское описание светящегося яйца и шарообразная модель “психического” Юнга. Однако толтекское учение о сознании с его теоретическими и практическими знаниями об этой второй части нашей личностной сущности выходит далеко за рамки сегодняшней психологии.
Далее мы исследовали значение сновидений и видения, которые вместе представляют продукт бессознательного, нагваля, у нецивилизованных и культурных народов. Оказалось, что большинство так называемых “примитивных” народов имеют целостную, комплексную и высокоразвитую психологию. Так, например, они различают определенные виды души: жизненную душу, или душу дыхания, и в целом независимую от физического тела свободную душу, или душу сновидения. Мы смогли показать, что такие представления распространены повсеместно и имеют огромное значение, так как они указывают на трансцендентное.