Муха на стекле
Шрифт:
Девушка придумала для нас наряды пилигримов – двух странников, направляющихся на поклонение в святую землю… Если верить средневековым хроникам, в то время тысячи таких паломников бродили по дорогам Европы. Две наши скромные персоны должны были не очень сильно выделяться на этом фоне.
Впрочем, в иллюзорное средневековое прошлое требовалось ещё попасть… Пока же, над нашими головами был бывший рыцарский замок, превращённый сто лет назад в музей. И вездесущие туристы… В чём мы с Алиной уже не раз убеждались, после нескольких безуспешных попыток погрузиться во второй сон.
Для этого, у нас была предусмотрена небольшая, сухая комнатка
Мы перебрались в облюбованную комнатку… Положили рядышком, на земляной пол, два заранее припрятанных тут надувных матраца для плавания (моя идея!), и стали на них устраиваться поудобнее.
– Стараешься, стараешься, а результат – нулевой, – проворчала Алина, крутясь на своём ложе. – Видно, рано нам пока со своими способностями по другим эпохам шастать…
– Да ладно тебе, – сказал я примирительно, закрывая глаза. – Надо настраиваться на успех, а не на неудачу. Спи…
Мы взялись за руки, крепко сцепившись пальцами. По словам опытного шамана, этот простой приём помогал подсознаниям разных слиперов материализоваться во втором сновидении в одной временной и пространственной точке…
Растянувшись на своём матраце, я привычно принялся перебирать в памяти картинки из средневековой жизни, в очередной раз пересмотренные накануне, в интернете. Там, кстати, нашлось множество репродукций старинных картин, начала пятнадцатого века. Вероятно, даже написанных с реальных людей, вещей и строений… Чем не документальные изображения для настройки сознания на средневековый управляемый сон? Одна такая, обговорённая заранее, картинка и должна была сыграть сейчас добрую службу нам с "Эльфочкой…"
Одновременно с этим, я старался сконцентрировать свои мысли на выбранной конкретной дате – полдень, 15 июля 1400 года. И это были совсем не случайные цифры… Мы с Алиной подготовились к своему приключению основательно. Опираясь на скупые сведения, почерпнутые из средневековых европейских хрониках, посчитали этот день самым оптимальным временем для осознанного исторического сна. Самая сложная фаза нашего путешествия в прошлое началась…
***
На этот раз погружение в новый сон проходило необычно. Это был какой-то краткий миг забвения, головокружительного и внезапного провала… Такого я ещё не переживал! Моё сознание второй раз за этот сон покинуло тело… Или – лишь видимость материальной человеческой оболочки, учитывая, что одна иллюзия порождала другую? Мы с Алиной шли по неизведанному для себя пути…
Погружаясь в новый сон, я продолжал, тем не менее, рассматривать из-под каменного свода подземелья наши с девушкой неподвижные фигуры внизу, на узких надувных матрацах. Прекрасно видел с закрытыми глазами крепко сцепленные ладони… Сознание находилось внутри моего тела, и, одновременно – снаружи. Странное ощущение… Понятие времени исчезло. Тело вдруг потеряло всякую ориентацию в пространстве, а голова закружилась…
Я вздрогнул и проснулся. Если, конечно же, можно было назвать произошедшее со мной в нереале пробуждением… Осознанная галлюцинация в каменном подземелье продолжалась. Только теперь – на новом, более глубинном временном уровне.
В сердце холодной змеёй шевельнулся страх… А не слишком ли далеко я зашёл в своих экспериментах с подсознанием? Смогу ли без проблем вернуться назад? Это были жутковатые, почему-то доселе
Тёплая девичья рука лежала, по-прежнему, в моей ладони. Алина тихо и ровно сопела рядом.
Я постарался, первым делом, успокоиться и не паниковать. Не шевелясь и не открывая глаз, обвёл взором потолок, стены…То же подземелье, те же каменные своды, та же полная темнота вокруг. Но нет, что-то, всё-таки, кардинально изменилось…
Неожиданно меня осенило – воздух! Из прохладного и свободно гуляющего по пустынным коридорам, он сделался вдруг душным и неподвижным. Совсем другим… Да и запахи тут были иные! И разного хлама вокруг не видно.
Неужели мы, наконец-то, переместились в средние века? Всё ещё боясь поверить в осуществившуюся новую иллюзию, я сжал слегка в ладони мягкие пальцы девушки и шёпотом спросил:
– Алина! Ты спишь?
– Уже нет.
– Боюсь сглазить, но, кажется, у нас получилось…
Впрочем, смелую догадку надо было ещё проверить. Окончательно придя в себя, мы поднялись со своих надувных матрацев, осмотрели друг друга, привели в порядок одежду, и осторожно пробрались по длинному коридору к винтовой каменной лестнице. Она круто уходила вверх, к слабо пробивавшемуся солнечному свету. Это были пыльные ступени донжона, центральной и самой высокой башни замка.
Мы начали долгий, опасный подъём, опираясь на свои деревянные посохи, холодные стены, и поддерживая друг друга… Выбравшись, наконец, на верхнюю смотровую площадку башни, я сощурился от ударившего в глаза яркого, полуденного солнца. Над зубчатыми стенами, на высоком деревянном шесте, висел, едва покачиваясь, длинный и узкий флаг, раздвоенный на конце, словно змеиный язык. В этом мире стоял жаркий, летний день… Мы с радостным любопытством оглядели с многометровой высоты окрестности.
Сомнений быть не могло – вокруг царило самое настоящее средневековье! На каменных стенах, опоясавших обширную территорию замка, стояли, через равные промежутки, солдаты с алебардами. Внизу, на крепостной площади, мощёной булыжником, суетились люди в пёстрых старинных одеяниях. Громыхали въезжающие по подъёмному мосту крестьянские телеги, гружённые бочками, мешками, сеном и всякой другой нехитрой поклажей. Истошно кричала скотина, шагающая за повозками на привязи…
Крепость, окружённая глубоким рвом, заросшим по обоим берегам камышом, была построена, как и положено, на доминирующей над местностью крутой возвышенностью. С севера, к подножию холма, подступал непроходимой стеной дремучий лес. С юга и востока, до самого горизонта, простирались разноцветные лоскуты крестьянских полей.
Всё остальное пространство занимали аккуратные деревенские домики, разбросанные внизу без строгого порядка. Между соломенными, в большинстве своём, и редкими черепичными крышами возвышались небольшая ветряная мельница, с медленно вращающимися крыльями, высокая часовня и деревянный храм. На остроконечном куполе церквушки ярко сиял на солнце медный крест…
Три пыльные дороги узкими лентами разбегались в разные стороны от холма, на котором стоял замок. Северная, упиралась в лес и терялась вскоре, где-то в тёмно-зелёной чаще… Восточная – петляла между крестьянскими наделами, тая в жаркой дымке за линией горизонта. А западная, разделяя деревню надвое, убегала за холмы поменьше, возвышавшиеся сразу за жилищами простолюдинов. В общем, картина сверху открывалась взору самая мирная и безмятежная… Глядя на крутые холмы, Алина мечтательно произнесла: