Муха в вине
Шрифт:
— Вот как? — она отняла руки от лица и взглянула на него с усмешкой.
— Да-да, — воодушевился он своей идеей, — это будет замечательно и приемлемо для нас обоих. Я получаю сына или как получится, может быть и двух, а ты свободу.
— Свободу это как? — усмехнулась девушка, — Могу с тобой развестись?
— Нет, конечно, — он сел напротив и посмотрел с улыбкой ей в лицо, — Ты развестись со мной уже не сможешь. Но передвижение, жить, где хочешь, как хочешь, знакомства, даже личного плана — всё пожалуйста.
— То есть, мне можно завести даже любовника? — усмехнулась
— Если захочешь, — пожал тот плечами, — но я уверен, что мы подходим и в этом случае. Я сделаю так, что ты не захочешь кого-либо еще. Ты, просто меня не знаешь.
— Ты так самоуверен, что уже меня тошнит, — скривилась Лина и отвернулась.
Они замолчали.
— Хорошо, — встал Виктор и протянул ей руку, — если у тебя все вопросы, то пойдем и я представлю тебя моим слугам. Прости, нашим слугам.
Спустившись на первый этаж, он хлопнул в ладоши и из кухни вышли трое: двое мужчин и женщина.
— Я хочу представить вам будущую хозяйку этого дома, моя невеста Галина Сергеевна. Это, — он указал на пожилого, полноватого мужчину в белом колпаке, — Как ты уже догадалась, дорогая, знаменитый парижский повар и кондитер Жак, рядом женщина твоя горничная Лизавета, молодой человек Олег, и его ты уже видела, мой личный слуга. Еще есть несколько охранников и главный, их командир и мой телохранитель. Его ты еще увидишь. Сейчас он подбирает тебе такого же.
— Зачем? — вскинула Лина на него глаза.
— У тебя, дорогая, будет личный охранник, то есть твоя тень. И еще личный шофер.
Слуги поклонились, и Лина им кивнула, слегка смущенная таким представлением прислуги.
— Лизавета покажет тебе твою комнату и поможет, если будет нужда. На твоем подзеркальнике лежит карта с открытым счетом. Как ею распорядиться, сообразишь сама. Ведь ты умная девочка, — он прихватил девушку за талию, привлек и поцеловал в щеку. Лина дернулась, и Виктор тут же выпустил ее из объятий.
— Спустись к ужину, прошу тебя, — поцеловал он ей пальцы, — мне было бы приятно тебя видеть. Может быть, возникнут еще какие вопросы.
— Я хочу телефон, — сказала она, — мне нужно позвонить подруге в Израиль. Она даже не знает, что умерла бабушка.
— Телефон там же.
— А как оплачивать счета за разговоры?
— Твои счета не требуют дополнительных усилий с твоей стороны, как текущих, так и интернета. Только прошу тебя, не давай повода усомниться в наших договоренностях.
Лина подняла в изумлении брови.
— Ты поняла, о чем я говорю.
Еще раз поцеловав руку, он сбежал с лестницы, на которой они стояли и направился к выходу. Олег бросился вперед, открывая тому двери. Остальные стояли и смотрели на Лину. Она не могла понять, почему они стоят и молчат.
— Так какие будут приказания, Галина Сергеевна? — вывела ее из ступора Лизавета.
— Приказания? — уставилась на нее девушка.
— Да, — ответила с каменным лицом женщина, — Жаку или мне.
— Никаких, — махнула Лина рукой, — делайте, как и всегда. Только, пожалуйста, Лиза, покажите мне мою комнату.
— Обязательно, Галина Сергеевна, прошу, — и она быстро поднялась по лестнице, опережая Лину.
Глава 7
Они
— Это половина ваша, то есть хозяйская, — говорила она, не поворачивая к Лине головы, — а влево гостевая.
Девушка шла за ней и мельком осматривала представленное. Это были два отдельных жилых комплекса: женский и мужской. Мужской, видимо, Виктора, а женский для нее. Она прошла вначале в свой. Огляделась. Небольшая гостиная и из нее две двери: одна вела в спальную комнату, другая, как скривилась Лизавета, для ее наперсницы.
— Она что же, должна жить здесь? — удивилась девушка.
— Если захочет, — откликнулась горничная, — А, в общем-то, гостям предоставляются комнаты в другом крыле.
Лина кивнула, соглашаясь. Далее шла спальная комната, она же супружеская, как рассказала Лизавета. Из нее две двери: одна в апартаменты хозяина, другая в туалетную комнату. Все опять же было выдержано в знакомом стиле, но из современных материалов. Цвет и дизайн Лине не понравился, хотелось легкости, а здесь присутствовала тяжесть, которая давила на психику. Отпустив Лизавету, решила все остальное посмотреть самой. Она покачала головой своим мыслям и присела за письменный столик. Он сразу привлек ее внимание оригинальностью исполнения и все такой же массивностью. Резной, из натурального дерева, покрытый лаком, состоящий из множества ящичков, на столешнице которого стоял плоский серебристый ноутбук и рядом лежал такой же телефон и карточкой с символикой банка Виктора. Лина повертела карту, потом включила телефон и просмотрела его содержание: все было на месте, кроме номеров клиентов. Она тут же набрала номер Тамары и, дождавшись отклика, обрадовалась и они проговорили больше часа. Лина рассказала ей почти в лицах, все, что произошло в эти дни. Они и смеялись и плакали вместе. Подруга посоветовала ей приглядеться к Виктору и потом решить, что предпринимать.
— Такой случай может быть одним из лучших в жизни любой девушки, тем более одинокой, — увещевала она, — и я не посоветую тебе плохого. Веришь?
— Конечно, — понурилась Лина, — но все же…
— А на твое «все же» есть только один ответ — война планы покажет, дорогая. Не спеши списывать его. Приглядись. Ежели будет так плохо, то я помогу, чем смогу. И вообще-то, приезжайте вместе на медовый месяц. Сможешь?
— Я попробую, — промямлила она, как-то нерешительно, — хотя, зачем на медовый, лучше я приеду к тебе одна.
— Вот и договорились, — засмеялась Тома, — «Не горюй, будет прок, будет к осени пирог». Так часто повторяла твоя бабушка. Царство ей Небесное. Звони. Целую.
Лина дала отбой и задумалась.
— А может и правда, посмотреть и потом решить? Что он сможет мне сделать, если не захочу? Может и прописать это в свадебном договоре? Надо предложить ему.
Она задумалась и очнулась, лишь, когда услышала стук в дверь.
— Да-да, — автоматом откликнулась она, — входите.
— Это я, Галина Сергеевна, — вошла горничная, — пришла узнать, может что надо, может показать что еще?