Мумия по соседству
Шрифт:
– Игорь, твою мать, ну, сколько можно?! Почему ты не можешь есть нормально? Постоянно с тобой так! Ну, е-мое, в самом-то деле… А-а-а, за что мне такой сын?
Внутри меня облили чем-то горячим. Я весь сжался и старался лишний раз не шевелиться. Футболка неприятно прилипла к груди, но одёрнуть её я не решился.
Мой отец, ругаясь, начал что-то искать в рюкзаке. Секунды тянулись, и, наконец, он достал влажные салфетки. Покрутил их в руках и небрежно кинул в мою сторону.
– Вытрись ты уже! Позоришь меня постоянно. Больше с тобой никуда не пойду. Постоянно какие-то проблемы…
Я
Откуда-то издали доносились звуки наружной рекламы, заманивающей людей купить одежду. Ему в противовес возражал другой голос, уговаривающий отдыхающих посетить кафе и освежиться прохладными напитками. Рядом с нами без конца проходили люди, самые разные на вид. Между ними сновали продавцы всяких вкусностей, раздатчики флаеров и прочие интересные личности.
Обычный майский выходной в обычном провинциальном районном центре.
Я закончил вытираться и некоторое время молча сидел, не решаясь побеспокоить папу.
Знакомое, еле слышимое цоканье ударило меня по ушам.
– Ну и че ты сидишь? Чего ждешь? Салфетки выкинь! Куда ты их кидаешь! Твою мать, Игорь, в урну!
После того, как я покорно выбросил использованные салфетки в ближайшую урну в форме пингвина, он продолжил наседать на меня:
– Столько салфеток использовал! Можно как-то поэкономнее, а? Игорь, я с кем говорю?!
Выплюнутое из его рта моё имя, словно брошенный острый нож, попало в цель и перерубило что-то внутри. Струйки бурлящего кипятка тут же залили мои дрожащие внутренности.
– Прости, пап, – тихо произнёс я с опущенной головой.
Ответа отец не дал, лишь молча продолжил глядеть в телефон.
Ещё пару месяцев назад мы с родителями жили в другом месте. Далеко-далеко от этого города. Там была плоская земля, и можно было видеть конец улицы, на которой стоишь. Этот же город стоял на небольших холмах. Гулять пешком по нему было неудобно, ездить на машине – тоже. Поэтому любые вылазки в ближайший парк были для меня большим праздником.
Переехать нас вынудили два обстоятельства. Во-первых – моей маме предложили место старшей медсестры с большей зарплатой, а во-вторых, родителям нужно было решать вопрос с моим предстоящим началом обучения в школе. Те, что находились там, если судить по разговорам родителей, в основном, конечно, мамы, были не очень хорошие. В них учились одни дураки. Следовательно, переезд даже не обсуждался.
Мне показалось, что солнце увеличилось в размерах и стало ощутимо припекать. После сладкого и жирного мороженного мне захотелось пить. Отца я не тревожил. Он быстрыми движениями пальцев рук, что-то набирал на клавиатуре. Я неслышно вдохнул и отвернулся от него, продолжая смотреть на прохожих, небрежно болтая ногами в воздухе.
Я сильно скучал по своим старым друзьям. Все они остались в прошлом месте. Мне их не хватало. Какой-то связи мы не имели, и оставалось надеяться, что когда-нибудь я или они приедем друг к другу в гости. Из всей своей дворовой компании, я больше всего
Частенько я чувствовал себя одиноко после переезда. Родители были слишком заняты обустройством себя и нашего быта в новом городе. Мать почти всё время пропадала на дежурствах, беря дополнительные смены, чтобы заработать больше денег. Отец… Я не особо понимал, чем он занимается, но его регулярно не было дома. И я оставался совсем один.
Мысль о том, что уже в этом году, буквально через пару месяцев, я пойду в школу, грела меня. Хотелось побыстрее познакомиться с новыми людьми, учителями, узнать, как учеба будет происходить на самом деле. Мне много про это рассказывала мама, но сам я никогда не был в школах.
Некоторое время мы молча просидели на скамейке, даже несмотря друг на друга. Чувство жажды усиливалось.
– Пап…? – неловко начал я.
Мой папа закрыл глаза и сильно их сжал. Я решил не дожидаться его реакции и продолжил:
– Пойдем погуляем, а то я устал просто сидеть. Пожалуйста…
Он посмотрел на меня, почесал сзади худую шею и произнес:
– Ну, пойдем походим. Только, последний раз тебе говорю, веди себя нормально!
Легкий кашель неконтролируемо вырвался из моей глотки. Отец цокнул и встал со скамьи. Затем огляделся по сторонам, словно искал кого-то знакомого и пошел по направлению к выходу из парка.
Так рано идти домой я совсем не хотел, но выбора не было. Я пристроился рядом с папой и старался не отставать от его длинных взрослых шагов.
Он смотрел в телефон, почти не поднимая глаз на дорогу. После недолгого колебания, я попытался взять его за руку. Мне удалось! С полминуты мы шли, держась за руки, и я успел испытать целую гамму эмоций. Однако отец выпустил мою ручку, перехватил устройство и принялся с усилием стучать по клавиатуре.
Борясь с появившимся комом в горле и подступающими слезами, я стиснул зубы и бесцельно смотрел перед собой.
Мы шли по асфальтированной дорожке. Папа сосредоточено смотрел в телефон, но в один миг его лицо неожиданно разгладилось и просияло, появилась кривая улыбка. Он резко остановился, затем посмотрел на меня оценивающим взглядом. После такого взгляда я всегда невольно сжимался, стараясь казаться меньше, чем я есть.
– Мне нужно отойти ненадолго. Ради Бога, скажи мне – я могу оставить тебя одного здесь? Ты ничего не сделаешь плохого? Я не знаю…Не убежишь куда-нибудь? – спросил у меня отец.