Муму с аквалангом

Донцова Дарья

– Норка! – возвестил хозяин и стал перебирать манто. – Шиншилла! Леопард!

Нина закинула ногу на ногу.

– Кошка, – равнодушно отметила она, – крыса и… э… похоже, хомяк. Может, и подойдет кому, но нам надо для горничных. Поэтому неси настоящий мех!

– Этот не фальшивый, – заморгал Руфус, – и я не торгую кошатиной! Вы говорите ужасные вещи! В Греции обожают кисок! Мы их…

– Ага, вы их в каждом доме подкармливаете, – перебила Нина. – Здесь ты не соврал. У вас везде миски с кормом стоят. Да только куда

трупы девать? Я же не сказала, что шкуру с живой Мурки содрали… Меня не обдуришь. Я своя! Из Флоридоса!

Руфус закатил глаза.

– И как я сразу не понял… Вера, подай вип-манто.

Продавщица живо поменяла стойки. На мой взгляд, никакой разницы между увезенными и вновь появившимися шубами не было.

– Норка! Шиншилла! Белый барс! – закатил глаза Руфус.

Я прикусила губу: и еще мексиканский тушкан. Надеюсь, Нина слышала о таком звере? В конце концов, она же могла видеть фильм про двенадцать стульев.

– Я уже сказала: не хотим ерунду из лабораторных мышей, – ледяным голосом заявила Нина. – Вставай, мама, поедем на соседнюю фабрику.

– Зачем нервничать? – заулыбался Руфус. – Покажу эксклюзивный мех. Вера, неси шубы, которые я для своих дочерей приготовил.

Помощница вкатила еще один держатель. Судя по количеству вешалок, Руфус был мегамногодетным отцом.

– Хм, ниче… – смилостивилась Нина. – Вон тот жуткий полушубочек хау матч?

– Ваш вкус безупречен! – закатил лживые глаза Руфус. – Лучшая модель! Подкладка шелк! Цельные шкурки бобра! Износа ему не будет!

Нина встала, лениво подошла к вешалке, тряхнула шубенку и констатировала:

– Гремит.

– Никогда! – энергично замотал головой Руфус. – Нежная, словно сливки.

– Шкурки перетянуты, – возвестила Нина, – передержаны в рассоле.

– Чтоб мне сгореть! – подпрыгнул хозяин. – Мы их не отмачиваем!

– И скока за хомячка? – осведомилась Нина.

– Бобр стоит десять тысяч.

– Мама, дай калькулятор… – скомандовала Нина.

Я, не растерявшись, протянула «доченьке» мобильный.

– Значитца, триста баксов, – заявила после краткого молчания Нина.

– С ума сошли! – возмутился Руфус. – Сказал же: десять тысяч.

– Чего? – весьма натурально изумилась Нинуша.

– Долларов, – пояснил Руфус. – Это же бобр!

– Карликовая землеройка, – фыркнула Нина.

– Ладно, для вас девять штук, – слегка сбавил цену хозяин.

– Четыреста баксов и вон тот жилет в подарок, – не растерялась Нина.

– Жилет? – схватился за голову скорняк. – Дизайнерская душегрейка! Украшение подиума! В ней сама Лагерфельд ходила!

Я установилась в пол. Легендарный Лагерфельд мужчина. Хотя, вероятно, у него есть жена, я плохо знаю мир высокой моды. Может быть, мадам Лагерфельд супермодель?

– Ваще! – села в кресло Нина. – Четыреста двадцать.

– Восемь девятьсот.

– Четыреста тридцать.

– Восемь

семьсот.

– Четыреста тридцать пять, – меланхолично продолжала Нина. И добавила: – Последняя цена. Ей-богу, грязная, никогда не бывавшая у ветеринара крыса больше не стоит. Кстати! Грызуны – разносчики чумы! Санитарный врач в курсе, чем торгует господин Руфус? Прикольно, если нет. В Пелоппонесусе когда в последний раз холера случилась?

Вера отскочила от стойки и стала вытирать ладошки о джинсы. Нина заржала:

– Во, я права! Чего она дергается?

Руфус побагровел и прошипел какую-то фразу по-гречески.

– Чегось? – не поняла помощница.

– Вон пошла! – заревел хозяин по-русски и повернулся ко мне. – Мама, вам ведь нравится?

– Она глухонемая, – живо заявила Нина.

– А разговор понимает, глазами-то как чиркает… – отметил Руфус.

– Это у нее после подтяжки рожу перекосило, – буркнула Нина и, глядя на меня в упор, добавила: – Ни фига не слышит, корова тупая, она только по губам читать умеет. Идите, мама, погуляйте по залу. Идите, идите… Мама, валите отсюда!

Я вздрогнула и пошла к окну. Руфус и Нина стали отчаянно торговаться. В конце концов хозяин сдался.

– Ладно, ваша взяла! Пятьсот!

– По рукам, – ответила Нина.

– Вы грабите мою семью, – выдвинул последний аргумент Руфус.

– Это не мои проблемы, – не смутилась Нина. – Эй, Муму, ты где? Муму… Мумушечка! Мумуся! Где моя кошечка? Где? Где?? Где???

Глава 6

Я обернулась и увидела, что Нина пребывает в страшном волнении.

– Ты видела Муму? – кинулась ко мне попутчица.

Помня о своей немоте, я кивнула головой.

– Отвечай по-человечески, – приказала Нина.

– Да, видела, – послушалась я. – Муму сидит в сумке, а ее ты оставила на полу в первом зале.

Нина развернулась и понеслась к двери.

– Кошечка моя! – выла она. – Муму, кисонька, доченька! Если с ней что-нибудь случилось, наш папочка вашу фабрику с землей сровняет! Петенька завтра прилетит, а кисоньки не-е-е-е-ет…

Громкий вопль взметнулся к потолку. Нина исчезла, ухитрившись обогнать звук. Очевидно, Муму значила для нее слишком много.

Руфус уставился на меня.

– Вы умеете говорить? – изумленно спросил он.

Мне стало неудобно.

– Только сейчас научилась, – заверила я хозяина, радуясь, что хоть Вера не участвует в идиотском разговоре. – От стресса я стремительно обрела речь.

Хозяин крякнул. Но тут в зал внеслась Вера и громко сообщила:

– В клетках с заготовками никакой Муму нет. Там только кошки от Димитроса, серо-голубые, с фермы.

Я разинула рот. Значит, Нина была права – мерзкий, улыбчивый, мармеладно-галантный мужик использует шкурки несчастных кисок!