Муос
Шрифт:
– Чтоб защищались, или обменяете на что-нибудь… А с дверью вы что-нибудь сделайте.. Слышно вас далеко.
У решительного и смелого украинца Михайло затряслись губы:
– Спасибо.. Боже, да зачем вам мое «спасибо»?! Я по гроб жизни не откуплюсь от вас.. Я должник ваш, хлопчики вы мои… Митяй, ты прости меня, Бога ради, что встретил так тебя не по-христиански..
Они вышли в канализационный канал и уверенно пошли. Все Страпко долго смотрели им вслед. Михайло объяснил бойцам, когда надо повернуть с этого канала, чтобы попасть прямо на Нейтральную.
7.6.
За
Вдруг они услышали детский крик. Это кричала Майка. Крик был из глубины канализационного туннеля – там где они недавно шли. Пока бежали, дозорный-уновец испуганно объяснял:
– Она пописать попросилась. Я её пропустил. Фонарём не светил – хоть и ребёнок, но ведь девочка, не удобно как-то. И тут она кричит уже где-то далеко.
Крик Майки то прерывался, то она снова начинала кричать, сдавленно, как будто кто-то пытался ей закрыть рот. Тот, кто её держал, бежал тоже, но не так быстро, как бойцы. Они на крик свернули в какой-то проход и внезапно выбежали в довольно большое помещение. Это было подвальное помещение какого-то предприятия, раньше использовавшееся под склад или под цех. Теперь здесь было пусто. Странно, что его до сих пор не заселили. Оказавшись в центре этого помещения, они остановились, думая, куда бежать дальше. В помещение, кроме маленькой двери, через которую они вбежали, вело двое больших производственных ворот – в торцевых частях данного подвала. Майка уже не кричала.
Вдруг ворота скрипнули, резко распахнувшись. Через одни и другие ворота, а также через дверь, в которую они только что вбежали, в помещение входили люди: мужчины, женщины, дети. Их было уже не менее сотни, а они продолжали идти из ворот. Они подходили, обступая кругом бойцов, которые также стали кругом, спина к спине.
Это были ленточники. Рассеянный взгляд, несколько замедленные движения, отсутствие даже попыток выглядеть аккуратными, у многих – улыбка на лице – всё выдавало в них ленточников. Радист их увидел впервые в жизни, но сразу понял, что это ленточники.
Если на помещение смотреть сверху, то оно представляло собой прямоугольник, наполненный людьми, внутри которого двадцати метровый полый круг, внутри которого четырехметровое кольцо из стоящих спина к спине бойцов.
Из толпы вышел мужчина. Он хромал, был стар и явно не здоров. Он заговорил:
– Ну что ж, несчастные, мы долго вас ждали. Вы знаете, кто мы, мы знаем кто вы. Я – Миша – носитель Третьего Прародителя. Мне выпало счастье удостоиться неземного счастья, которое я предлагаю вам, несчастные. Сложите своё оружие, идёмте с нами. Я обещаю безболезненные операции каждому из вас и тогда вы тоже познаете счастье быть носителем Хозяина. А одному из вас выпадет всечудесное блаженство быть носителем Третьего Прародителя. Видите – я стар и болен, я не могу рисковать жизнью Третьего Прародителя и ищу для него нового носителя. Я познал в своей жизни эту неисчерпаемую любовь, но теперь мне надо уходить в небытие. Хотя в небытие я не уйду – в этом мире останется
Его изливание прервал Лекарь:
– Не, ну ты дебил! Ты что и вправду считаешь, что мы должны воспылать любовью к вонючим глистам, которые сидят в ваших башках? Да пошел на хер, придурок. Я сейчас твоего глиста вместе с твоей башкой отстрелю.
По толпе ленточников прокатился ропот негодования. Их лица перекосили гримасы злобы. Некоторые ступили через условный круг, желая быстрее расправиться с оскорбителями. Миша, явно испугавшись угрозы Лекаря, отошел в толпу и кричал уже оттуда:
– Меня не удивляет твои слова, несчастный. Хотя ими ты очень оскорбил согревающего меня своей любовью Третьего Прародителя. Посмотри вокруг: все эти благородные, которых ты видишь здесь, когда-то тоже не хотели быть носителями хозяев. (Толпа почти синхронно закивала головами, кто-то выкрикивал: «да-да!»). Но спроси у любого из них, какая жизнь им больше нравится: та, которая была до появления хозяев или та, которая у них сейчас. (Толпа, впадая в экстаз заорала: «Сейчас! Сейчас!»). Не может же столько благородных за раз ошибаться, подумай об этом! Я не прошу вас ничего. Просить мне у вас не зачем – через пару дней вы все так или иначе будете согреты любовью хозяев. Я предлагаю вам сложить оружие, чтобы не причинять вреда другим хозяевам, которые сидят в телах этих благородных. Ведь это бесполезно.
Радист, терзаясь смутными догадками, спросил:
– Где Майка?
– А-а-а! Майка. Покажите будущему носителю его подругу … или приёмную дочку… ха-ха.
Из толпы выступил здоровый мужик-ленточник. На плечах у него сидела Майка. Она блаженно улыбалась. Боже, это же их Майка! Это Майка, которая прошла с ними весь путь. Майка, которую решила удочерить Светлана! Майка, которую он успел тоже полюбить! Она была ленточником! У Радиста помутнело в глазах. А Миша хладнокровно продолжал:
– Да и вот ещё. После обретения хозяина ты, Радист, сможешь забрать Майку. А потом заберёшь с собой Светлану, убедишь или заставишь ее принять хозяина. Вы будете жить и работать вместе! Разве ты ни этого хотел! Кстати вы можете принять детёнышей хозяина Майки – у него скоро период деления! Это такой прекрасный акт: три носителя объединяют свои усилия ради блага хозяев! Решайся, Радист!
Радисту, от осознания предложенного Мишей, хотелось блевать. Митяй, боясь, что Радист сейчас упадёт, схватил его за плечё, втянул в круг. Растянувшись, бойцы заняли пустое пространство. Митяй крикнул:
– Пропустите нас или мы проложим дорогу из трупов!
Миша, как бы с грустью произнёс:
– Ну что же. Я и не сильно-то надеялся… Внимание! Носители с хозяевами годовалого возраста, взять их живыми.
Из толпы стали выступать ленточники. Они, не вооруженные, протягивая руки, шли к кругу бойцов. Митяй скомандовал:
– Огонь.
Прогремели одиночные выстрелы Калашниковых и щелчки арбалетных механизмов. Несколько ленточников упало, но из толпы выходили новые и шли в центр круга – прямо под пули и стрелы. Некоторые, раненные, продолжали ползти к бойцам и их приходилось добивать. Так продолжалось минут десять. Поток идущих закончился, закончилась стрельба. Истекавшие кровью трупы образовали бруствер. Миша также невозмутимо произнёс: