Муранча

Мельников Руслан Викторович

С ним были Оленька и Сергейка. И за них нужно было мстить. Месть стала смыслом его жизни. Месть помогала жить и поддерживала в трудные минуты.

«Разве тебе не в кого больше стрелять?» — спросила его в тот страшный день Оленька.

Было в кого, еще как было! Посчитаться с Сапером Илья уже не мог, но объектов для мести с избытком хватало и без него. На поверхности — сколько угодно. Те же жабоголовые. Да и не только они.

Жабы являлись лишь частью того зла, которое загнало людей под землю, которое заставило зачать и родить Сергейку в вечном мраке,

которое лишило сына нормального детства и которое в итоге отняло у Ильи семью.

Иногда его просто распирало от желания вывернуть наизнанку весь этот паскудный мир. Поэтому он и выходил каждый день на поверхность. Поэтому главной целью его вылазок было не собирательство, как у остальных сталкеров, а охота, отстрел и уничтожение. Это создавало хоть какую-то иллюзию полезности его существования.

Раньше мутантов, хозяйничающих наверху, Илья ненавидел и боялся, как все. Теперь страх ушел. Теперь осталась одна только ненависть.

Теперь пусть они боятся его.

* * *

— Ну, все, дорогие мои, я пошел…

Бросив прощальный взгляд на кресты, Илья отступил от края платформы. Освещая путь масляным светильником, он направился к эскалатору.

Как только кресты и могилки растворились во мраке, Сергейка и Оленька заговорили снова.

— Пап, принеси, что-нибудь. Не забудь, ладно?

— Обязательно, Сергейка.

Илья обошел грибные плантации в старых заплесневелых ящиках. Их было немного: ему одному много не требовалось, а Оленька и Сергейка вовсе обходились без пищи.

— Илюша, возвращайся поскорее, пожалуйста. Я так волнуюсь, когда ты уходишь.

— Я ненадолго, милая. — Он улыбнулся.

Надел противогаз и перчатки. Набросил на голову и затянул капюшон сталкерского плаща.

— Совсем-совсем ненадолго. — Голос из-под тугой резины зазвучал глухо, как чужой. — Быстро обернусь. Я только туда и обратно.

Илья еще не знал, как сильно он ошибается.

Глава 2

МУТАНТЫ

Осеннее солнце светило немилосердно, как в летний полдень. Если бы не затемненные окуляры противогаза, глазам, привыкшим к темноте подземелья, было бы бо-бо…

Что ж, зато видимость отличная.

Расположившись на четвертом этаже полуразрушенной свечки-многоэтажки, Илья наблюдал за аэропортом. В его распоряжении имелся давно и удачно выменянный монокуляр от мощного армейского бинокля с увеличенным удалением выходного зрачка. Такую оптику можно использовать через стекло противогазной маски. Илья и использовал.

Прежде чем удаляться от метро, следовало проверить опасные участки, а аэропорт был самым опасным.

Монокуляр давал неплохое приближение. Илья тщательно изучал каждый фрагмент пространства, не упуская из виду ни одной детали.

Здание аэровокзала с обвалившейся крышей. Уцелевшая лишь наполовину VIP-зона. Огромный бетонированный пустырь, заляпанный темными пятнами помета. Разрушенные терминалы. Потрескавшиеся взлетно-посадочные полосы. Самолеты…

То, что от них осталось.

Проржавевшие

фюзеляжи, отвалившиеся крылья и обвисшие хвостовые плоскости. Салоны железных птиц облюбовали для себя совсем другие птички. Теперь в самолетах гнездились «черные пилоты». Летающие монстры, в которых мутировало обычное городское воронье.

Побитые клювами, исцарапанные когтями, почти лишившиеся защитного покрытия самолеты, целыми днями стоявшие на солнцепеке, выполняли функцию инкубаторов. В душной парилке за грязными запотевшими иллюминаторами дозревали яйца и возились птенцы. Каждый новорожденный птенчик был размером с человека. Взрослая особь была похожа на бандитский черный джип с крыльями. Обычно «пилоты» кружили над аэропортом и примыкающей к нему территорией, бродили по взлетке или сидели, нахохлившись, на ржавых фюзеляжах. Однако сегодня небо было чистым. И что удивительно, на земле Илья тоже не обнаружил ни одной твари. Наверное, стая дорвалась до какой-то крупной добычи за аэропортом — в Александровке. Или, может быть, улетели к Дону на водопой. Воды этому отродью требовалось много, но никогда раньше они не бросали свое потомство без присмотра.

Скорее всего, кто-то все-таки остался на страже в развалинах терминалов или в аэровокзале. Но «черных пилотов» в аэропорту явно было немного, и пока они себя никак не обнаруживали.

Что ж, какова бы ни была причина, Илья не огорчился по поводу отсутствия опасных соседей. Раз он не видит аэропортовских монстров, можно было надеяться, что и они не заметят его. И, слава богу!

Ему лишь дважды удавалось подстрелить это отродье. И оба раза сам он спасался лишь чудом. Издали «пилотов» не взять даже автоматной пулей: толстое упругое оперение защищает их не хуже бронежилета, а в ближнем бою погибнуть самому шансов гораздо больше, чем убить или хотя бы ранить крылатую тварь. Мутировавшее воронье ничего не боится, набрасывается стаей и способно растерзать в клочья любого противника.

Таких птах можно сбивать разве что из гранатомета. Или решетить крупным калибром счетверенной зенитной установки. У Ильи, увы, нет ни того, ни другого. А появляться на открытом пространстве возле гнездовья «пилотов» с одним калашом было равносильно бессмысленному самоубийству.

Самоубийство в планы Ильи не входило. Он поднимался на поверхность мстить, а не умирать.

Он должен уничтожить рыскающих по Ростову тварей как можно больше, прежде чем они убьют его. Бесконечная охота-месть — вот весь смысл его оставшейся жизни.

На территорию аэропорта Илья не совался и на яйца в инкубаторах-самолетах не покушался. Пока, во всяком случае, он не видел надежного способа туда добраться. Когда этот способ найдется, он непременно туда наведается. Но не сейчас. Не сегодня.

Сегодня хорошо было бы обогнуть аэропорт на безопасном расстоянии, двинуть на юг, выйти к Дону и поискать жабоголовых. Но что, если там действительно хозяйничает стая «пилотов»? Нет, охотиться на земле в ожидании нападения сверху — это все-таки не самый лучший вариант.