Муравейник
Шрифт:
Витаз, как всегда, переживал лишь об одном:
– Ну вот, пожрать опять не дали. Че, будем с голодным пузом копьями махать? И так вчера до седьмого пота копали – до сих пор язык на плече!
– Тебе бы все пожрать! Ни о чем другом и думать не можешь! – Кештал, невыспавшийся и злой, с утра был не в настроении.
– А тебе – нет?
– Оно, может, и неплохо…
– Ну, вот!
– Только мне, прямо скажем, не до еды сейчас. Чего-то мне юваровы слова вчерашние вспомнились… – Кештал указал рукой на запад, где муравьи тягучей
– Да, ладно тебе! Им еще через канаву, что вчера рыли, перебраться надо.
– Перелезут, не волнуйся. Не сразу, не быстро, но перелезут. Закопают, например. Велиман говорил, рыжие – отменные строители.
– Ну, пока они будут возиться, мы их камнями…
Сзади послышалось невнятное бормотание и сдавленные проклятия. Ополченцы обернулись. В гору по пологому откосу двое подростков-подносчиков из последних сил волокли паутину со здоровенными камнями. Вслед за ним взбирался, припадая на правую ногу, Ювар, легок на помине. Время от времени бывший мореход соленым словечком подбадривал несунов. Мальчишки вздрагивали, краснели и, казалось, тянули свою ношу с удвоенной силой. Лишь бы побыстрее добраться до места и избавиться от этого сквернослова.
– Хо, Ювар! – Витаз приветливо взмахнул ладонью. – А мы тут тебя поминали.
– Недобрым словом, надеюсь? – осклабился мореход.
Ювар был командиром отряда, в который смертоносец Шаршиф назначил и Витаза, и Кештала, и Шалеха, и еще семерых знакомых ополченцев. Лишь Ванадур оказался в другом отряде.
– Да не, – Кештала мотнул головой, – мы тут мурашей считали.
– И что, сразу захотелось домой?
– Вроде того, – согласно кивнул ткач, не обращая внимания на подначку. – Больно уж их много…
– Мы ж не втроем их бить будем. Сейчас остальные подойдут, я покажу, где нам стоять назначено…
– Слушай, Ювар, – спросил вдруг Кештал, – а почему в нашем отряде людей так мало. С тобой вместе – всего десяток. Побольше бы!
– Справимся. Один Витаз наш троих стоит.
Бывший колесничий полыценно кивнул: спасибо, мол, командир. Кештал не удержался, выговорил зло:
– Ага. Это если в ширину. А вот дойдет дело до пожрать, так он и пятерых заменит. Ну, про баб я и говорить не буду, обзавидуешься…
– Тебе бы все зубоскалить. Ладно. Наше место, – показал Ювар рукой, – от этой башни и до того зубца ломаного, видите? Камней эти задохлики несчастные нам притащили. Есть, в общем, чем отбиваться… – Он обернулся к подносчикам, рявкнул:
– Ладно! Бросайте. Дальше мы сами. А вы – давайте за копьями. И чтоб быстро!
Мальчишек словно сдуло ветром. Кештал хмуро пробормотал вполголоса:
– Где он так орать научился? Не хуже Велимана! На корабле своем, что ли?
Витаз пожал плечами, нагнулся и играючи подхватил из паутины несколько
Ювар указал на него Кешталу:
– Видишь? Его немного подкормить – можно в одиночку против всей муравьиной армии выпускать!
Колесничий живо обернулся:
– А что, будет жратва?
– Будет, не волнуйся. На поварне готовят уже.
– Живем! Теперь я веселый, а когда живот набью – еще веселее стану.
Постепенно собрались и остальные люди из отряда Ювара. Подносчики как раз принесли запасные копья, несколько плетенок, набитых землей.
– А это зачем? – Витаз удивленно повертел необычный снаряд в руках. – Что, в гляделки муравьям засыпать?
Отозвался Игура, ополченец из старого отряда, что Фефн прислал в Мерас еще на исходе прошлой луны:
– Вместо камней. Их не так много, когда кончатся – дома будем разбирать, что ли? Вот и придумали. Плетенок этих – сколько хочешь, в них здесь овощи с полей носят. А уж про землю и говорить нечего.
– А-а-а…
Улучив момент, когда никого не было рядом, Кештал задал командиру вопрос, который все не давал ему покоя:
– Скажи, Ювар, ты вот вчера нас пугал, да? А теперь, как считаешь, дрянь наше дело?
– С чего ты взял?
– Ну, у рыжих-то – сила несметная, не отобьемся.
Ювар мрачно сплюнул, окинул взглядом бывшего ткача:
– Не знаю, парень. Шестилапых гадин много, очень много, чего говорить. Ров их надолго не задержит – зароют рыжие его, да и все.
– Вот! Я Витазу то же самое говорил!
– Внизу, у стен, они будут беспомощны, сколько бы их ни было. Вот тогда зевать не придется. Главное не дать влезть на гребень, сталкивать вниз, иначе – все.
Кештал удивился:
– А ты откуда знаешь?
– Повелитель Шаршиф объяснил. Очень у него это наглядно получилось. Всем командирам показал, что будет, если рыжие займут хоть маленький кусочек стены.
– И что же будет?
– Сметут нас. Пока к этому месту подмога сбежится, на гребне уже сотня муравьев будет. А пока эту сотню станем рубить, еще десять сотен залезут.
– Понятно, – кивнул Кештал и, присев на гребень стены, с самым мрачным видом стал разглядывать буро-рыжее шевелящееся море. Словно приливные волны то и дело прокатывались по нему, и с каждым таким движением живой ковер надвигался все ближе и ближе к подножью древних стен.
На галерею поднялись несколько женщин с широкими корзинами. Первая принялась раздавать ополченцам куски сушеного кроличьего мяса, вторая – по горсти необычных, но с виду аппетитных плодов.
– Эй, Витаз! – гаркнул Кештал, изрядно повеселевший при виде такого изобилия. – Иди сюда, тут твою радость принесли!
Здоровяк-колесничий принял из рук женщины мясо, тут же отхватил от него здоровенный кусок. Потом смерил носилыцицу оценивающим взглядом, да таким, что она зарделась и потупилась.