Мургаш
Шрифт:
Летом 1943 года партизанское движение в Болгарии значительно разрослось. Отряды и партизанские группы, насчитывавшие в марте по семь — восемь человек, в августе стали крупными партизанскими частями по шестьдесят — семьдесят человек. Для 1943 года это был невероятный успех.
В густонаселенных районах страны, где лесные массивы — редкое явление, а села отстоят друг от друга на несколько километров, формирование партизанских отрядов и их действия могли иметь успех только благодаря огромной помощи населения.
У партизан не было никаких других путей снабжения,
Без помощи населения партизанское движение в Болгарии развивалось бы с большим трудом. И больше всего жертв в вооруженной борьбе понесли как раз помощники партизан из местного населения. Нельзя измерить обычной меркой их героизм. У них не было такой возможности, как у партизан, — непосредственно участвовать в схватке с врагом, в бою, пробиться сквозь кольцо окружения, опереться на плечо боевого товарища.
Те, кто помогал партизанам, должны были находиться в своем доме как на боевом посту, не зная, когда озверелые жандармы и полицейские придут сжигать их дом, мучить и убивать их близких.
Димитр Милушев многие годы выгонял свое стадо утром на пастбище, а вечером возвращался в загон. Долгое время бай Димитр помогал партизанам Варненского отряда, послал в этот отряд своих сыновей и ни на минуту не задумывался о грозящей ему опасности.
Однажды полицейские окружили его загон. В хлеву был только старый Димитр.
— Ты ведь знаешь, где партизаны? — спросил полицейский начальник.
— Не знаю, господин капитан.
— Если будешь скрывать…
Бай Димитр не был коммунистом, но с уважением к ним относился. И еще он твердо знал: единственная страна в мире, где рабочие и крестьяне свободны, — это Советский Союз.
Его начали бить.
— Говори! — крикнул полицейский.
— Не знаю, — с трудом прошептал окровавленными губами старик.
Капитан полиции приказал привязать старика к столбу и разложить под ним костер из сухих веток.
— Говори, или сожжем тебя живым…
— Ничего не знаю, господин капитан…
Полили ветки бензином.
— Говори! Чиркну спичкой — и тогда тебе конец.
— Ничего не знаю, — заплакал старик.
Капитан на миг заколебался: может быть, старик и вправду ничего не знает?..
— Знает, — шепнул полицейский шпик. — По нашим сведениям, он главный ятак, помощник партизан.
Желтым огоньком вспыхнула спичка. Затаив дыхание смотрели на разгоравшийся костер полицейские и шпики. А старик стоял стиснув зубы и смотрел вдаль, на тот лес, где сейчас, он знал, находились партизаны. Ползло по веткам пламя, лизало привязанного старика. Из груди его вырвался последний крик:
— Будьте вы прокляты!
Разросшееся партизанское движение требовало новых форм руководства. Весной 1943 года Центральный Комитет партии разделил страну на двенадцать военно-оперативных зон и подчинил их Главному штабу
Централизация руководства партизанским движением скоро дала результаты. Были созданы новые отряды и подразделения, боевые операции приняли более широкий размах. Вскоре это было замечено фашистским военным руководством, которое стало расценивать борьбу против партизан как внутренний фронт.
Силы, какими располагало правительство в борьбе против партизан, оказались недостаточными, плохо подготовленными для действий против смелого и неуловимого противника, который пользовался поддержкой всего населения. Поэтому еще в начале 1943 года народное собрание наскоро приняло проект об образовании специального рода войск — жандармерии, задача которой состояла в том, чтобы «подавить вспыхнувшие бунты и беспорядки, вести борьбу против партизан».
В составе жандармерии имелись воинские части различных родов войск. Она располагала неограниченными денежными средствами.
Осенью 1943 года под нажимом гитлеровцев правительство решило раз и навсегда покончить с партизанским движением. Но и на этот раз десятки дерзких операций, несколько крупных успешных боев с противником, силы которого в сто раз превосходили силы партизан, разнесли по всей стране славу партизанского оружия. Власти испытывали все большие и большие трудности в реквизиции сельскохозяйственных продуктов, все чаще и чаще совершались акты саботажа, диверсий на фабриках и железнодорожных линиях.
Боевые группы в столице провели ряд смелых операций, что внесло растерянность в ряды врагов. Патриоты уничтожили агента-провокатора, предавшего нескольких партийных работников, в том числе членов Центрального Комитета. Вслед за сообщениями буржуазных газет о гибели «болгарского патриота» появились распространенные партийными органами листовки, в которых был заклеймен позором этот агент-провокатор, разоблачены его гнусные действия.
Еще несколько недель спустя был убит бывший директор полиции полковник Пентев, которого прочили на пост министра внутренних дел в фашистском правительстве.
Двухдневная облава, проведенная властями в столице после убийства Пентева, не дала никаких результатов. И хотя личная охрана высших чиновников была усилена, народные мстители расправились с генералом Луковым, которого тогда выдвигали на пост председателя совета министров и который должен был организовать отправку болгарских воинских частей на восточный фронт.
И тогда дворцовая свора решила запугать народ репрессиями, уничтожить борцов за свободу. Свои усилия каратели сосредоточили в Среднегорском районе.
Из села Чехларе, одной из основных баз среднегорских партизан, выселили почти всех жителей. Опустевшие дома заняли жандармы и полицейские. Без суда и следствия уничтожали сотни людей, помогавших партизанам, родных и близких борцов за народное дело. Осенью стотысячная армия, имевшая в своем составе регулярные части различных родов войск, а также подразделения жандармерии и полиции, начала блокаду среднегорского массива.