Мурный лохмач
Шрифт:
– Потому что... – Базиль озадаченно взглянул ей в глаза. – Потому что я ещё не исчерпал свои сюрпризы!
– Какие могут быть сюрпризы?! – изумилась Клодина. – Я места себе не находила весь день!
– Я тоже не находил, а потом нашёл. Такое место – закачаешься: гадательный салон Марии Ленорман! Она очень известная персона в Париже! Все её предсказания сбываются! – сказал Базиль. – Говорят, к ней ходила даже сама Мария-Антуанетта! Предлагаю заглянуть в будущее – отличное развлечение!
Клодина задумалась. Гадалок она не любила, потому что
– Хорошо! Завтра наведаемся к гадалке! – решительно сказала она, а потом нащупала цепь, тянущуюся за каждым обитателем Потустороннего Парижа, и дёрнула её на себя, после чего Базиль послушно сделал шаг ей навстречу.
Сегодняшнюю ночь она собиралась провести по своим правилам: ей хотелось повелевать, властвовать над этим гибким и сильным мужским телом, и Базиль, безошибочно угадав этот порыв, позволил ей почувствовать себя всемогущей, исполняя каждую прихоть своей возлюбленной, словно бог, которому эта гордая и жестокая дама будет потом поклоняться вечно.
***
А вот Мария Ленорман, несмотря на свой огромный тёмный дар, не ощущала себя всемогущей, ведь всё, что она могла – это видеть будущее. Иногда видения были страшными, иногда забавными, порой даже светлыми, и только одно объединяло их: отсутствие возможности что-то исправить. Вчера она прекратила гадать, потому что ощутила, что мир и судьбы многих должны измениться. Это было страшное ощущение, которого она не испытывала никогда, но страшнее его было то, что никому из этих людей она не сможет помочь, даже если предскажет их путь.
Новый день начался уже в искажённой реальности, и Ленорман ощутила, что её дар усилился, словно черпая силы из приоткрывшегося кладезя. Мария не позволяла себе заглянуть в его тёмную глубину, чтобы не встретиться взглядом с Той, чья сила питала её могущество, потому что ей было ещё рано заглядывать в глаза своей Смерти. В этот день в гадательном салоне было много посетителей, и каждому из них предстояло сыграть очень важную роль в судьбах обоих миров. Ленорман чувствовала это всеми фибрами души. Она поправила шар предсказаний, прикоснулась к колоде Таро, и зажгла благовоние, быстро испустившее в воздух струи сизого сладкого дыма.
– Ирен! – позвала Мария свою подругу, с которой они вместе отрыли салон книготорговли.
– У нас такие гости! – защебетала подруга, занимавшаяся подготовкой клиентов к сеансу гаданий. – Месье Робеспьер!
– Якобинцы
– А коты? – спросила Ирен и весело засмеялась.
– Какие коты?! – удивилась Ленорман.
– Очаровательные, толстые и лохматые! – радостно сообщила подруга. – Я вчера сказала, что ты можешь предсказать судьбу даже коту и указала на первого попавшегося кота, прибегавшего по улице. Пошутила, просто к слову пришлось, а этот кот сегодня пришёл в салон и сидит в очереди!
– Вот это уже интересно! – покачала головой гадалка.
– Я хотела его выгнать, но с ним одна змея! – продолжала рассказывать Ирен.
– Змея? Вот так новость! Что за зверинец?! – пробормотала Ленорман. – Она тоже мимо проползала и теперь сидит в очереди?
– Да, она женщина! – попыталась пояснить всё Ирен.
– Женщина-змея? – спросила гадалка.
– Да, нет! Просто женщина, а по характеру – змея! – сказала Ирен. – Так на меня посмотрела, когда я хотела её кота выгнать, что у меня аж мурашки по спине побежали!
– Ну-ка, где она? Я хочу взглянуть! – Ленорман вышла из-за стола и двинулась к смотровому отверстию, через которое она могла увидеть своих посетителей.
В соседней комнате действительно сидел на стуле большой серый кот, которого гладила по голове красивая мрачная дама. Гадалке оказалось достаточно одного взгляда на неё, чтобы взору открылась цепь видений, от которых у неё захватило дух.
– Что с тобой Мария? – испуганно спросила Ирен, заметив, что подруга вот-вот лишится чувств, и побежала за нюхательной солью от обмороков.
– Действительно, змея, – тихо проворчала Ленорман, а потом добавила уже громче: – Её пригласи в последнюю очередь. А сейчас пусть ко мне войдёт месье Робеспьер!
– Хорошо, – кивнула Ирен и побежала приглашать посетителя.
Мужчина только вошёл в полумрак комнаты для гаданий, а Мария уже знала о нём всё.
– Присядьте, месье! – сказала она, мрачно взглянув на лидера якобинцев.
Робеспьер сел напротив, исподлобья глядя на гадалку. Его глаза горели в темноте, как глаза волка, но Мария знала, что этот волк ещё и умеет петь, как соловей, околдовывая умы своими идеями.
– Что вас интересует? – спросила она.
– Будет ли процветать дело революции? Смогу ли я возглавить её? Войти в историю? – спросил Робеспьер.
– Позвольте вашу руку! – попросила гадалка, и мужчина протянул ей правую длань.
Мария хотела взглянуть на линии, но вдруг увидела, как эта рука сжимает перо, будто сотканное из призрачного тёмного дыма. В её видении Робеспьер сидел за столом в глубочайшем волнении, занеся это перо над бумагой. Но в его руках оно выглядело, словно карающий меч, занесенный над многими жизнями, в том числе и над его собственной. Присмотревшись, Мария увидела, что на самом деле пером водит другая рука, заключённая в призрачную чёрную рыцарскую перчатку, и каждое желание, записанное на листе, оставляет кровавый след.