Мусаси

Ёсикава Эйдзи

– Заткнитесь, сумасшедшие бабы!

– А-ах! – хором воскликнули девушки, потрясенные грубостью Дзётаро.

– Чудовище! – вымолвила одна из них.

Оцу, завершив молитву, вернулась к девушкам.

– Что случилось? Вы чем-то расстроены? – спросила она.

– Он обозвал нас сумасшедшими бабами за то, что мы уговаривали его помолиться богине, – возмущенно выпалила одна из девушек.

– Дзётаро, ты знаешь, что это дурной поступок, – отчитала Оцу мальчика. – Ты должен помолиться.

– Почему?

– Помнишь,

ты рассказывал, как ты молился от страха, что монахи Ходзоина убьют Мусаси? Ты молился вслух, воздев руки к небу. Почему сейчас не можешь?

– Но… они же таращатся на меня.

– Хорошо, мы не будем смотреть.

– Ну, ладно уж…

Все отвернулись, но Оцу искоса наблюдала за мальчиком. Он послушно подбежал к воротам Тамагуси, встал лицом к святыне и по-мальчишечьи стремительно отвесил глубокий поклон.

Ветряная мельница

Мусаси сидел на узкой веранде маленькой харчевни на берегу моря, в которой подавали устриц, сваренных в раковине. Около веранды стояли две женщины-ныряльщицы с корзинами моллюсков и лодочник. Лодочник уговаривал Мусаси проехать на лодке вдоль прибрежных островов, а женщины предлагали купить ракушек в дорогу.

Мусаси снял с ноги пропитанную гноем повязку. Рана доставили ему невероятные страдания, и сейчас ему не верилось, что опухоль наконец спала. Нога приняла нормальный вид и лишь немного побаливала, хотя кожа оставалась белесой и морщинистой.

Отмахнувшись от назойливых лодочника и ныряльщиц, Мусаси пошел к берегу, осторожно ступая больной ногой. Вымыв ногу, он вернулся на веранду, поджидая служанку, которую послал купить новые кожаные носки и сандалии. Мусаси надел принесенные носки и сандалии и осторожно наступил на ногу. Он слегка прихрамывал, но это был пустяк по сравнению с перенесенными муками.

Старик, варивший устриц, сказал Мусаси:

– Вас перевозчик зовет. Это вы собирались переправиться в Оминато?

– Да. Я слышал, что оттуда постоянно ходят корабли в Цу.

– Еще в Ёккаити и Кувану.

– Сколько дней осталось до конца года? Старик рассмеялся.

– Позавидуешь вам! Ваш вопрос означает, что у вас нет долгов, которые надо вернуть в конце года. Сегодня двадцать четвертое.

– Неужели!

– Какое счастье молодость!

Направляясь к переправе, Мусаси вдруг захотелось разбежаться и мчаться далеко, все быстрее и стремительнее. Поправившись, он воспрял духом, но по-настоящему счастливым его сделало потрясение, пережитое утром.

Лодка была полна, но Мусаси удалось отыскать местечко. В Оминато он пересел на большой корабль, шедший в Овари. Паруса наполнились ветром, и корабль заскользил по водам залива Исэ. Мусаси сидел в левой стороне палубы и с удовольствием смотрел на берег – на старый рынок, Ямаду, дорогу в Мацудзаку. «Если направиться в Мацудзаку, – думал Мусаси, – то можно повидаться с выдающимся мастером меча

Микогами Тэндзэном». Но для такой встречи время пока не пришло, и Мусаси сошел на берег в Цу.

Едва ступив на землю, Мусаси заметил прохожего с короткой железной палкой, заткнутой за пояс. На палку была намотана цепь, а на ее конце болтался железный шар. На боку мужчины висел короткий палаш в кожаных ножнах. На вид ему было года сорок три, рябое лицо покрыто таким же черным загаром, как и у Мусаси, отдававшие рыжиной волосы стянуты узлом на затылке. Он сошел бы за разбойника с большой дороги, не следуй за ним закопченный сажей мальчик с молотом. Ясно было, что он – подмастерье, а его хозяин – кузнец.

– Подождите, хозяин!

– Пошевеливайся! Что так медленно идешь?

– Забыл молот на корабле.

– Забыл то, чем зарабатываешь на жизнь?

– Пришлось вернуться.

– Хорош! Добро, что спохватился, иначе башку бы тебе раскроил.

– Хозяин… – жалобно заскулил мальчик.

– Молчи!

– Ночевать будем в Цу?

– У нас полно времени. Доберемся до дома к ночи.

– Разве нельзя где-нибудь остановиться? Хорошо бы развлечься в путешествии.

– Не болтай ерунды!

На въезде в город вдоль дороги выстроились мелочные лавки, зазывалы приглашали путников в гостиницы. Обычный портовый город. Подмастерье, вдруг потеряв хозяина из виду, выискивал его в толпе, пока тот не вышел из лавки игрушек с яркой игрушечной ветряной мельницей в руках.

– Ива, – позвал кузнец мальчика.

– Да, хозяин.

– Возьми игрушку. Да поосторожнее, не сломай! Прикрепи ее к воротнику.

– Для малыша?

– Хм, – буркнул кузнец.

Кузнец не был дома несколько дней и теперь с нетерпением ждал момента, когда отдаст игрушку сыну.

Кузнец с подмастерьем, похоже, шли туда же, куда и Мусаси. Мусаси подумал, не Сисидо Байкэн ли это, но не был уверен и поэтому прибег к незамысловатой хитрости, чтобы проверить свое предположение. Он то обгонял кузнеца с подмастерьем, то отставал, вмешиваясь в их разговор. Миновав городские укрепления, они повернули на городскую дорогу, ведущую в Судзуку. Эту дорогу должен был выбрать Байкэн, направляясь домой. Мусаси убедился, что мужчина и есть Байкэн.

Мусаси собирался идти прямо в Киото, но встреча с Байкэном изменила его планы. Мусаси подошел к кузнецу и дружеским тоном спросил:

– Возвращаетесь в Умэхату?

– Да, в Умэхату. А тебе какое дело? – сухо отозвался кузнец.

– Вы Сисидо Байкэн?

– Да. А ты?

– Меня зовут Миямото Мусаси. Я изучаю боевое искусство. Недавно я побывал у вас дома в Удзи и разговаривал с вашей женой. Верно, сама судьба свела нас.

– Неужели? – насмешливо вскинул брови Байкэн. На лице его вдруг появилась настороженность. – Это ты останавливался на постоялом дворе в Ямаде и хотел сразиться со мной? – поинтересовался Байкэн.