Мусаси

Ёсикава Эйдзи

– Что… что с тобой? – забормотал Матахати, подскочив к ней.

– Посмотри, это не Оцу, а какой-то нищий, калека.

– Не может быть! – оторопел Матахати. – Я его знаю.

– Один из твоих дружков?

– Нет! Он выманил у меня деньги. Что делал около храма этот грязный жулик Акакабэ Ясома?

– Кто здесь? – раздался голос Такуана. – Оцу, ты?

Матахати оказался проворнее матери. Он успел скрыться, но старуха попала в руки монаха, крепко державшего ее за шиворот.

–

Так я и думал. Конечно, твой милый сыночек сбежал. Эй, Матахати, почему ты дал деру, бросив мамочку? Неблагодарный олух! Немедленно иди сюда!

Осуги жалобно охала, повалившись на землю, но и теперь, не удержавшись, злобно прошипела:

– Ты кто такой? Что привязался?

– Не узнаете меня, почтеннейшая? Вас подводит память, – ответил Такуан, выпустив из рук ее ворот.

– Такуан!

– Удивлены?

– Ничуть. Бродяги вроде тебя болтаются повсюду. Рано или поздно, ты должен был объявиться в Киото.

– Вы правы, – усмехнулся Такуан. – Все, как вы говорите. Я странствовал по долине Коягю и провинции Идзуми, а прошлой ночью пришел в Киото и услышал от знакомого тревожную новость. Вынужден был срочно заняться этим делом.

– Какое мне дело до твоих странствований?

– Я подумал, что Оцу должна быть с вами. Я ее ищу.

– Хм-м.

– Почтеннейшая!

– Что еще?

– Где Оцу?

– Не имею понятия.

– Я вам не верю.

– Пятна крови вокруг, – вмешался хозяин гостиницы. – Кровь еще не загустела.

Свет фонаря упал на лежащее на земле тело. Лицо Такуана окаменело. Воспользовавшись моментом, Осуги вскочила и бросилась бежать.

– Подождите! – крикнул Такуан, не двигаясь с места. – Вы покинули дом, чтобы восстановить честь семьи. Вы ее запятнали еще больше. Твердите, что любите сына, а сейчас бросаете его одного на произвол судьбы, погубив его жизнь?

Голос Такуана гремел, как раскаты грома. Осуги резко остановилась. Лицо старухи исказилось, она постаралась придать голосу вызывающий оттенок:

– Запятнала честь семьи, погубила жизнь сына? Что за нелепые выдумки! – ответила она нарочито вызывающим тоном.

– Сущая правда.

– Глупец! – презрительно засмеялась Старуха. – Кто ты такой? Болтаешься по свету, ешь пищу чужих людей, живешь в чужих храмах, справляешь нужду в полях. Что ты знаешь о семейной чести? Что ты понимаешь в материнской любви? Пережил ли ты хоть раз трудности, которые выпадают на долю обыкновенных людей? Прежде чем унизить других, тебе следовало бы попробовать пожить собственным трудом, как все нормальные люди.

– Вы задели больное место, я с вами согласен. Немало есть монахов, которым я сказал бы то же самое. Я всегда признавал, что ваш язык

острее моего, что вы всегда меня переспорите, госпожа Хонъидэн.

– Мне осталось выполнить еще одно важное дело в этом мире. Напрасно ты считаешь меня бездельницей с острым языком.

– В любом случае мне надо поговорить с вами.

– О чем?

– Вы заставили Матахати убить Оцу сегодня ночью. Подозреваю, вы вместе расправились с нею.

Вздернув морщинистый подбородок, старуха презрительно фыркнула:

– Такуан, ты можешь бродить по жизни с фонарем, но он тебе не поможет, пока ты сам не раскроешь глаза. На твоем лице вместо глаз – две дырки, бесполезные, как украшения.

Заподозрив коварство в словах Осуги, Такуан посмотрел на лежащее на земле тело. Выпрямившись, он облегченно вздохнул. Старуха торжествующе воскликнула:

– Рад, что это не Оцу! Я помню, это ты свел ее с Мусаси, грязный сводник!

– Будь по-вашему. Я знаю вас как женщину верующую, поэтому вы не должны уйти, бросив тело убитого человека.

– Он и так лежал здесь на последнем издыхании. Матахати прибил его, но не по своей вине.

– Этот ронин был слегка не в себе, – подал голос хозяин гостиницы. – Последнее время он бродил по городу с фонарем на голове и порол всякую чушь.

Осуги повернулась и спокойно зашагала прочь от места убийства. Такуан, попросив хозяина гостиницы посторожить труп, последовал за Осуги, вызвав ее неудовольствие. Осуги обернулась, чтобы извергнуть с языка новую порцию яда, и раздался голос Матахати:

– Мамаша!

Осуги пошла на голос. Матахати в конце концов оказался хорошим сыном – он остался, чтобы убедиться в безопасности матери. Пошептавшись, они бросились со всех ног под гору. Очевидно, они решили, что присутствие монаха грозит им опасностью.

– Бесполезно, – пробормотал Такуан. – Они не стали бы меня слушать. Насколько улучшился бы мир, освободись он от глупых недоразумений.

Такуан хотел немедленно найти Оцу. Она, видимо, сумела спастись. Такуан воспрял духом, хотя и знал, что не успокоится, пока не отыщет Оцу. Монах решил продолжать поиски несмотря на темноту.

Хозяин гостиницы поднялся в гору немного раньше и сейчас возвращался в сопровождении группы людей с фонарями и лопатами. Это были ночные сторожа из храма, которые согласились закопать покойника. Вскоре лопаты заскрежетали о гальку.

Яма была уже достаточно глубокой, когда один из сторожей крикнул:

– Да здесь еще одно тело! Очень красивая девушка!

Девушка лежала на краю болотистой лощины в нескольких метрах от могилы.

– Мертвая?

– Дышит, но без сознания.