Mushoku Tensei: Крестьянин с копьем
Шрифт:
— Почти два дня, — коротко ответила Гислен.
Она скрестила руки на груди, а её хвост лениво взмахнул из стороны в сторону. В её взгляде читался лёгкий оттенок любопытства, словно она приглядывалась, пытаясь понять, действительно ли я сейчас говорю в здравом уме.
— Два дня? — я вскинул брови, чуть прищурившись. — Ха, неплохо. А где мы вообще находимся? Это явно не Милишион.
— И верно, — фыркнула зверолюдка, чуть приподняв подбородок. — Мы примерно в двух днях пути от Западного Порта. Вчера утром вышли из столицы в путь после того, как зарегистрировали Элинализ в группе и приготовили всё в дорогу. Час назад остановились на привал в лагере охотников неподалёку от
Я молча выслушал её слова, чувствуя, как под кожей пробегает холодок. Её спокойный тон не вязался с моими ощущениями. Всё происходящее казалось абсурдным: как я вообще мог согласиться на тренировку, находясь в таком состоянии?
— Значит, мы всё-таки отправились на поиски остальных из «Клыков»? — уточнил я, пытаясь найти хоть какую-то опору в этом хаосе.
— Всё так, — подтвердила Гислен. — Элинализ считает, что ты не полностью утратил воспоминания. Взрывом их выбило куда-то на край сознания, откуда их очень тяжело вытащить. Она думает, что, если окунать тебя в знакомую обстановку, рассказывать о прошлом, сводить со старыми друзьями и создавать похожие ощущения, хотя бы какая-то часть памяти точно вернётся. Вот мы и отправились в путь на центральный материк, где больше всего времени проводили, будучи членами Клыков, и где сейчас находятся Талханд, Пол и Зенит. Каждый из них знает о тебе что-то, и эти истории могут стать ключом к выздоровлению. Элинализ знает не так много важных историй, и ставит многое на Пола и Талханда, с которыми у тебя были давние и тесные связи.
Я кивнул, переваривая услышанное. Всё это звучало слишком упрощённо, но, по крайней мере, имело какую-то логику.
— Только вот проблема в том, что меня в это состояние вогнали, а я ничего нормально и не вспомнил, — прямо сказал я, глядя куда-то мимо неё, на серое небо. — Сидел в комнате, связанный на стуле, а теперь оказался… здесь. И вы ничего странного в моём поведении не заметили? Всё было как обычно?
Гислен чуть прищурилась, её уши дёрнулись, а хвост замер.
— Ну, ты и впрямь выглядел… странно, — признала она после паузы, пристально глядя на меня, словно пытаясь уловить что-то в моём взгляде. — Мы особо ничего нового или личного тебе не рассказывали за это время. Просто обсуждали текущие и будущие дела. Ты выглядел так, будто пришёл в себя после тех процедур, но… — она на мгновение замялась, подбирая слова. — Витал где-то в облаках. Много спал, почти не говорил. Элинализ уверяла, что это нормально, что так и должно быть, но я чувствовала, что она сомневалась.
Гислен слегка прищурилась, её хвост резко дёрнулся в сторону, как у зверя, который чует неладное.
— Во время процедур она несколько раз упоминала, что у мигурдов ментальная… составляющая сильно отличается от других рас. Кажется, это её пару раз здорово сбивало с толку.
Она вдруг усмехнулась, видимо, вспоминая что-то забавное или поучительное.
— Но вот сегодня ты выглядел куда бодрее, — продолжила она. — А когда я предложила размяться, ты даже не раздумывал — сразу согласился.
Её усмешка стала шире, и в глазах мелькнул хитрый огонёк.
— Надо было тебе ещё вчера по башке дать, чтобы в себя пришёл.
— А чего не дала?
— Хотела. Но, конечно, Элинализ не позволила. Сказала, что твою голову нужно беречь, а то я якобы «перестараюсь».
Я хмыкнул, чуть качнув головой.
— Забавно. А она сама не додумалась, что это я не совсем в сознании был?
— Сложно сказать, что она думала, — ответила Гислен, чуть пожав плечами. — Вроде была уверена в своём зелье и следующих порошках, а вроде
Я задержал взгляд на земле, стараясь собрать мысли воедино. В голове царил лёгкий хаос — пустота, усыпанная вспышками образов. Они мелькали, будто огоньки, вспыхивающие и гаснущие в темноте. В них не было чёткого смысла, но всё же они что-то значили.
— Видел сны, — произнёс я, больше для себя, чем для неё. — Разные. Разрозненные. Но один… один я запомнил чётко.
Я перевёл взгляд на Гислен, замечая её напряжённое ожидание.
— С Талхандом. Мы бежали по лесу вдоль реки. Искали что-то… или, скорее, я что-то впитывал. Силу. Ощущение природы. А ещё, — продолжил я. — Последние минуты нашего боя. Всё происходило, будто… инстинктивно. Я точно знал, как держать копьё, как двигаться. Знал твои приёмы, твою манеру сражаться.
Я сделал паузу, нахмурившись, и добавил:
— Это были не воспоминания, а скорее инстинкты, — продолжил я после паузы. — Всё происходило само собой, пока я окончательно не пришёл в себя.
— Ну, хоть что-то, — хмыкнула Гислен, но в её голосе прозвучало облегчение. — Я слышала, что вы с Талхандом часто тренировались вместе до того, как я присоединилась к группе. Если бы ты совсем ничего не вспомнил…
Она прищурилась, и её усмешка стала более хищной.
— Я бы Элинализ точно треснула по башке.
— К слову, где она? — спросил я, заметив, как в траве поблёскивает копьё.
Зелёное, складное, оно лежало, как будто было частью этого места. Сам не понимая, как, я легко подцепил его носком ботинка, подкинул в воздух и ловко поймал рукой. Движение вышло таким плавным и естественным, что я даже сам на мгновение застыл. Казалось, будто делал это тысячу раз раньше. На секунду удивившись собственной реакции, я отбросил мысль и закинул копьё на плечо.
— У меня к ней есть вопросы, — сухо заметил я, всё ещё переваривая услышанное.
Гислен насмешливо фыркнула, скрестив руки на груди.
— Она в лагере. И, думаю, объяснять не нужно, чем там занята. У неё свои… привычки.
Я недовольно поморщился, закинув копьё на плечо.
— Знаю, но у меня нет желания стоять в сторонке и ждать, пока она натрахается, — буркнул я, словно уже говорил эту фразу не раз, чувствуя, как раздражение пробивается сквозь спокойствие. Но я быстро взял себя в руки и продолжил: — Идём. Пусть объясняет всё. В деталях. Она ведь врачеватель мой, и ей положено заботиться обо мне, верно?
— Твоя правда, — кивнула Гислен, поворачиваясь в сторону леса. — Лагерь недалеко. Пошли, пока она окончательно не «выдохлась».
Я бросил последний взгляд на поляну, где мы сражались, отметив потоптанную траву и сломанные ветки. Пейзаж будто хранил эхо нашего боя, но я уже мысленно ушёл дальше. Копьё на плече тихо покачивалось в такт шагам, а внутри меня зрели вопросы. Вопросы, которые ждали ответов.
* * *
Элинализ приложила немало усилий, чтобы обелить себя в моих глазах. Она старалась разрушить образ эльфийской потаскухи, чтобы я увидел в ней человека с прошлым, с трудной судьбой. И, надо признать, в тот момент, когда мы беседовали в комнате, это сработало. Я чувствовал что-то похожее на жалость. Даже больше — понимание. Её история о потерянной памяти, о том, как она боролась с проклятием, была искренней. У неё ведь не просто отшибло часть воспоминаний, как у меня, а сразу вся жизнь. Кроме того, её жизнь долгие годы была словно в плену. Это проклятие — оно не просто влияло на её тело, оно формировало всё, что с ней происходило.