Мусорный космос
Шрифт:
— Фух... Такими темпами я умру раньше, чем они меня поймают, — обронил Иван, решивший взять небольшую передышку, опираясь рукой об ближайшую стену, как вдруг его глаза слепит прожёгшим в двери дыру факелом, от которого он рефлекторно прикрыл глаза. — Кузькины дети! Если я умру, обещаю, я буду приходить вам во снах!
Развернувшись, он оглядывает техническую комнату, а конкретно левую её часть, где находиться перекрытый ржавой вентиляционной решёткой технический тоннель для персонала. Подойдя ближе, совершенно не торопясь, он приседает, ухватывается за неё всеми пальцами и одним резким движением вырывает, откладывая в сторону. Столь же не спешно сняв рюкзак, он кладёт его впереди себя и, толкая, начинает ползти по довольно узкому, конкретно для него тоннелю. Он был грязным, вонючим, стенки натирали незащищённые
Очередные тоннели, отличающиеся только степенью затхлости. Иван только и делал, что бегал, останавливался у поворотов и прислушивался, если ли шаги. Это помогло ему избежать, по меньшей мере, трёх патрулей и почти достигнуть той точки, когда нужно было выбираться на поверхность. Но на четвертый раз его удача дала сбой... Вновь остановившись, он прислушивается и, не слыша ничего постороннего, выходит и видит на противоположной стороне развилки отдыхающий отряд наёмников, удивлённых не меньше, чем он.
— «Да вы издеваетесь?!» — пронеслось у него в голове.
Не прошло и мгновения, как Иван побежал от них, а они, ненадолго опешив, за ним.
— «Чёрт бы вас побрал!» — проклинал он их в мыслях. Ведь теперь ему придётся не только бежать по длинному пути, а ещё и удирать от этих остолопов.
Вновь это чувство... Чувство страха и желания жить. Они просто переполняли его голову, сердце и душу. Фора в несколько секунд исчезла. Теперь они вновь у него на волоске. Но вместе с тем он был крайне близок к спасению. Вот ещё немного, буквально за поворотом. Поднажав, истрачивая последние силы, он вырывается к заросшим топям, пробегая через них, словно опытный следопыт, пока они, тщетно пытаясь не отстать, поскальзывались, подали, пытались подняться и вновь падали из-за неприспособленной под это обуви – крайне глупая ошибка, когда ты собираешься лезть в заброшенную экосистему технических помещений планеты земного типа. И вот впереди, в кромешной тьме пробивается тоненький лучик света, едва освещающий тоннель, но такой яркий для него, почти слепящий. И даже так он видел заветную спасительную лестницу.
Подбежав и ухватившись за неё, он, подтянув очки ко лбу, начинает подъём, превозмогая не только свой собственный вес, но и вес полного рюкзака. Если бы сейчас его попросили описать весь произошедший день, то он бы, не сказав ни единого слова, ушёл, и никто не посмел бы сказать и слова против.
Последнее подтягивание. Рука устремляется ввысь, приподнимая люк, за которым в слабом свете переулка его уже ждали пятеро амбалов, наставивших на него пушки, скорее пытающиеся напугать, чем угрожать. Но вот один неожиданно отставляет оружие в сторону и, согнувшись, протягивал ему руку не сказать, что желанной для него помощи.
— Прошу, пройдёмте с нами, — заговорил он таким добродушным голосом, что могло показаться, что под этой бронёй скрывается ангел воплоти. В его случаи это был ангел смерти.
Понимая всю шаткость своего положения, Иван цокает языком и принимает руку. Сейчас лишнее сопротивление лишь навредит. Но как только его вытягивают на поверхность, двое хватают его за руки, а остальные стягивают рюкзак, начиная тормошить, из-за чего из него вываливается куча пенных камней вместо так желанного ими чёрного ящика. С недоумением показав их командиру, тот вздыхает.
— И тут обманка, — говорит он, как и прежде, беззаботным голосом, а затем резко ударяет Ивану в живот, от чего тот валиться и скручивается в позу эмбриона, пока в это время ангелочек, присев, нависая над ним, спрашивает: — Не расскажите, у кого он может быть?
— Не старайся, я всё равно не знаю, — прохрипел Иван и тут же по команде командира получает пинком в брюхо.
— Не правильный ответ. Ещё раз. Не расскажите, у кого он может быть?
—...
Вновь удар и жалкая попытка сдержать боль.
— Не правильный ответ.
Удар. Вопрос. Удар. Вопрос. Удар! Вопрос! Удар! Вопрос! Удар!.. Глаза Ивана наливаются кровью, а в мыслях проносятся лишь воспоминания о любимой и об их прошлой жизни. И внезапно о Сае. Если не ради остальных, то хотя бы ради них. Он должен терпеть. Он должен молчать. Он должен... В последний раз нанеся удар, командир, поняв, что это лишь лишняя трата времени, поднимается и, уходя, махает рукой, говоря:
— Забирайте этого, — но затем резко останавливается, поворачивается и обращается к Ивану. — Даже не надейся на победу. Один из вас определённо расколется. А если и нет, то мы просто переловим вас по одному.
Иван не стал отвечать... Да он бы и не смог.
Командир, окинув его напоследок призренным взглядом, покидает переулок, оставляя всё на своих подчинённых. Те на удивление сжалились над ним и аккуратно подняли его, потащив в припарковавшуюся неподалёку машину.
— «Оставляю всё на тебя, гадёныш», — последнее, что всплыло в его сознании перед тем, как он отключился.
Глава 12 Отдых он и у врага отдых.
Прекрасное полуденное солнце освещало террасу ничем не примечательного кафе, за одним из столиков которого засел попивающий кружку кофе Майкл, поедающий вполне себе неплохой чизкейк. Со стороны казалось, будто он само воплощение безмятежности, что вдвойне сбивало с толку засевших неподалёку в другом кафе наёмников. «Как это так? Почему он такой спокойный? Разве он не должен бежать сейчас со всех ног, понадеявшись, что ему повезёт и его не поймают?» И многие другие вопросы вспыхивали в их головушках, пока они наблюдали, как этот детина с нескрываемым наслаждением наслаждалась десертом и хорошим кофе. Пока им лишь и оставалось, что пускать слюнки. Благо хоть за место за столиком им не придётся платить, как то могло бы быть, не будь это приказом руководства. Но вот погрузив последний кусок нежнейшего чизкейка, он вытирает рот и уходя, оплачивает заказ. Наёмники тут же встрепенулись и последовали следом. Правда из-за размеров им приходилось практический бежать, что бы хоть как-то начать поспевать за его быстрым шагом, попутно ещё докладывая о его передвижении остальным. Одна улица следовала за другой, и то было бы не удивительно, если бы его путь хоть немного, но вёл к суду. На карте это походило больше на маршрут туриста, чем человека, которому могли доверить важное задание, с чем подчинённые поделились. Но риски были слишком велики для того, чтобы оставлять хоть какую-то возможность для провала. Потому им было предано молча следовать за ним, пока он их не увидит. Поездка на поезде, аренда велосипеда, поход в магазин, поход в голографический зоопарк – всё это только убеждало их, что у него нет чёрного ящика. И когда его уже собирались ловить и начали медленно приближаться, он не с того ни с сего заворачивает за угол. Быстро смекнув, что дело пахнет керосином, они побежали туда же. Но там его уже не было.
— Какого... — произнёс оглядывающийся по сторонам наёмник и тут же вскрикнул. — Куда он мог подеваться?!
В его реакции не было ничего удивительного, ведь переулок был прямым и очень длинным, а мест, в которых он бы мог спрятаться, не было вовсе. Всё это довольно сильно выбешивало их, ведь они провели по меньшей мере час, следуя за ним. И теперь они просто на раз-два его теряют.
— Успокойся. Не мог же он просто испариться. Он наверняка где-то рядом. Нужно только доложить об этом, и его мигом найдут где-то по близости, — успокаивал его напарник, похлопывая по плечу.
— Да... Ты прав. Сейчас свяжусь, — ответил он и уже было хотел набрать вышестоящему, как вдруг на него резко и неожиданно падает и разбивается баночка с таблетками. С недоумением подняв одну из них, он, покатав её меж указательным и большим пальцем, поднимает взгляд вверх, где увидел карабкающегося меж зданий Майкла. — Ах ты! Двое оставайтесь здесь, остальные за мной!
Сейчас никому не было дело до званий, была лишь цель, от которой зависела не только их зарплата, но и, возможно, карьера. Двое, как и полагается, остались на земле, пока остальные устремились следом по лестнице ближайшего от них офисного здания. Но стоило им только открыть дверь, как размытая фигура Майкла прошмыгивает прямо перед ними, устремляясь всё ближе к краю.