Мусорщица
Шрифт:
– А вы как думаете? – осуждающе выглядывая из-под ресниц спросила женщина. – В таком возрасте: популярность, деньги, поклонники, фан-клубы. Вы хоть представляете, какая это нагрузка? Поэтому я и настаиваю, что это было убийство. Она работала с психологическими проблемами, она бы никогда не покончила с собой и не напилась бы до такого состояния.
– Сейчас у всех психологи, это как почистить зубы или принимать душ. Гигиена, – поддержал мать Стас.
Вика поежилась, как будто бы эти слова означали, что она давно не мылась, раз до сих пор не удосужилась обратиться к психологу. Хотя, ей не
– Вы шутите? Бедная молодая девочка, зачем бы ей оно понадобилось.
– Полагаю, Лада была богата. Любой грамотный юрист посоветовал бы его составить.
– Никакого завещания у неё не было, – отрезала Алла.
На несколько секунд между собеседниками образовалась неловкая, слишком громкая пауза. Недолго думая, Вика решила пойти на попятную. Разговор постепенно накалялся, она это чувствовала.
– Расскажите, как она у вас появилась. Я прочитала в прессе, что Лада ваша приемная дочь. Вам что-то известно о её кровных родственниках, родителях?
Женщина глубже отклонилась на спинку дивана, отстраняясь то ли от Вики, то ли от собственных воспоминаний.
– Все очень просто, мы с мужем очень хотели детей, но у нас ничего не получалось. По здоровью, скажем так. В какой-то момент подумали, что будет лучше взять девочку из детского дома. Пришли, поговорили, нам сразу она понравилась. Документы у нас все были в порядке, муж был военным.
Алла сделала короткий жест, обращая внимание Вики на общую семейную фотографию, которая висела на стене, в тени объемного волана штор. Девушка поднялась и подошла к фотографии. На ней Ладе было не больше пятнадцати, а Стас выглядел совсем еще ребенком. Отец семейства сурово смотрел в камеру, губы его выглядели тонкими, а челюсти плотно сжатыми, так что скулы обозначались строгими острыми линиями.
– Ладе был всего год, совсем малышка. Из неблагополучной семьи. О родителях я мало что помню, хотя мы, конечно, все узнавали. Кажется, отец ушел из семьи, а с матерью произошел несчастный случай. В общем, мы воспитывали Ладу как дочь. А потом случилось чудо, и я забеременела Стасом. Обычная история, ничего особенного.
– Просто так? Без какого-то лечения или терапии?
– Какая разница? – Вика впервые заметила, как губы Аллы напряженно сузились, так что она даже стала чем-то походить на мужа с фотографии.
– Ваш муж умер? – Вика снова перескочила на новую тему.
Разговор все больше напоминал ей минное поле, где на каждом шагу она наталкивалась на сопротивление и подозрительность.
– Онкология, несколько лет назад, – коротко выдохнула Алла.
– Может быть есть что-то еще, что вы бы хотели мне рассказать? Что могло бы иметь отношение к расследованию?
Алла и Стас переглянулись.
– Так очень сложно… Наверное нет. Но если у вас появятся вопросы по ходу дела, звоните в любое время мне или Стасу… И я позвоню, если что-то придет в голову.
– Я буду ждать от вас список тех, с кем мне стоит поговорить. Матвей, Ева, Кеша… Может быть, кто-то еще. И встречи. Прошу вас назначить встречу с каждым для меня, – твердо сказала Вика.
Она знала, что люди инертны. Ничего не делают, пока
– Ну что, какие твои первые впечатления? – спросил Стас.
По его все более раскованным движениям и активной мимике, Вика поняла, что разговор был для него не менее стрессовым, чем неё самой. Не похоже, что между матерью и сыном царило полное взаимопонимание.
– Мне нужно посмотреть записи камер. И где-то найти снимки с места преступления, раз нельзя осмотреть квартиру. Потом… Я позвоню.
Он кивнул и вытащил конверт из складок пальто.
– Аванс. Я думал перевести на карту, но…
– Нет-нет, лучше так, все в порядке.
Вика забрала конверт, мысленно ругая себя за то, что совершенно забыла взять деньги за собственную работу. И в тот же момент почувствовала, как вместе с деньгами приняла на себя тяжелую ответственность. Теперь ей придется держать ответ перед мамой и братом погибшей девушки. Попрощавшись с Стасом, она набрала самый полезный номер на свете.
– Руслан? Нужна помощь.
6
2 октября
Сегодня он застал меня за письмом в мой личный дневник. Как объяснить, что для меня это единственный способ поддерживать связь с реальностью?
Он говорит, зачем тебе все, что за стенами нашего дома? Какое тебе до этого дело, пока есть мы? Ты и я. Я знаю, что он прав. Но не могу пока принять мысль о том, что в моей жизни больше ничего не осталось. Я допишу эту страницу и спрячу. Он не должен знать о моей тоске. Я не могу так больно его ранить, взамен на все, что он для меня делает. Надо научиться радоваться этой новой реальности. Надо научиться благодарности. Я обещаю попробовать, обещаю хотя бы только себе.
7
Выслушав просьбу Вики, Руслан отказал почти сразу.
– Ты хоть понимаешь, что это не законно? Меня уволить могут.
– Ну пожалуйста. Мне очень нужна работа. Женя попросил меня съехать, а это единственный клиент, причем богатый. Ты бы видел эту квартиру.
– Я видел, – фыркнул он.
К счастью, Вика умела быть очень убедительной, когда хотела этого. Поэтому уже тем же вечером она стояла у подъезда Руслана и набирала номер домофона. Он настоял на том, чтобы она приехала к нему сама, якобы чтобы было удобнее показать ей документы, которые он сможет взять со службы.
Вика не была дома у Руслана с тех пор, как они с Женей перестали жить вместе. Насколько она могла припомнить, в его квартире ничего особенно не изменилось, но к этой встрече Руслан подготовился и достал откуда-то проектор.
– О боже, и ради этого ты попросил приехать к тебе?
– У тебя нет белых стен! – возмутился Руслан и кратко поцеловал её в губы. – Но, прежде чем мы начнем…
– Да-да, я помню, все это неправильно.
– И это первый и последний раз, когда мы это обсуждаем. Я рассказываю тебе, что знаю, и закрыли тему.